"Михаил Кривич. Синтез Пса (Журнал "Химия и жизнь")" - читать интересную книгу автора

песочнице костерок, что, кстати, строго-настрого запрещено в нашем лесу.
Теперь можно было не торопясь рассмотреть Псовую добычу. В композиции
определенно просматривался какой-то непонятный мне порядок. Ее центром, ее
осью безусловно служила кость с двумя кусочками резины по краям -
наподобие гантели. С одной стороны от этой оси лучами отходили ветки
крушины, орнаментованные красными листьями осины и боярышника. А с другой
стороны - чуть поодаль, но явно на своем месте - лежал пузырек. И еще я
увидел засохшие плоды шиповника, и огарок стеариновой свечи, и кусок
медной проволоки...
Люди глотают книги, не задумываясь над символикой букв и иероглифов. В
тишине музыканты читают ноты и слышат никогда не звучавшую прежде музыку.
Мы, химики, за плоскими абстракциями структурных формул всеми органами
чувств воспринимаем мир веществ, с их запахами, способностью реагировать
друг с другом, со всеми их удивительными свойствами. Я увидел и прочел...
Не стану утомлять вас чисто профессиональными подробностями: что
прочитал я в сочетании куриной кости с ветками крушины и как мне удалось
это сделать. Да и сам я, пожалуй, не смогу внятно объяснить, что послужило
ключом к шифру. Может быть, число веточек - пять! - сколько
ветвей-радикалов в молекуле нашего снадобья. Может быть, тупой угол их
наклона к куриной кости - как известно, по Цирлиху, должно быть что-то
около ста десяти градусов. А может быть, красные осенние листья, которые
содержат набор веществ, необходимый для получения нужной конформации. А
может... Какого черта) Все может быть...
Мне ничего не надо было записывать. Я видел весь синтез от начала до
конца, все его семнадцать стадий одну за другой, все гидрирования,
алкилирования, выпаривания, промывки, перекристаллизации и отгонки. Я
видел и конечный продукт - сухой белый порошок, расфасованный в картонные
коробочки.
А Пес, вывалив язык, шумно и часто дыша, сидел рядом с песочницей и
озорно улыбался.


Две недели мы не выходили из лаборатории. Пес жил тут же. Спали на
полу, завернувшись в противопожарные одеяла. Игорь Семенович,
всклокоченный, небритый, по двадцать часов кряду манипулировал в вытяжном
шкафу, не замечая даже Наташи. А она носила ему бутерброды. Пес три раза в
день гулял сам в скверике возле института.
Точно в срок я положил на директорский стол отчет - перепечатанный и
переплетенный. На твердых корочках было аккуратно выведено: "Синтез ПСА".
Академик подписал отчет без единого замечания. Он лишь зачеркнул
карандашом название препарата, пояснив, что пентасакратамидарил - это не
совсем строго, что назвать препарат следует в точном соответствии с
международной номенклатурой подобных соединений. Я вернулся в лабораторию
и стер ластиком единственную начальственную поправку.
Я уже дважды побывал в зарубежных поездках - по поводу патентования
нашего препарата. Ездили мы с Игорем, и он носился по магазинам, выполняя
замысловатые поручения своей Наташи. Я же привез из дальних странствий
удивительной красоты ошейник и несколько банок собачьих галет, кокетливо
оформленных под косточки. Я пробовал их с чаем - довольно вкусно. Пес тоже
попробовал, вежливо поблагодарил хвостом, но особого энтузиазма не