"Игорь Кром. Мемориал " - читать интересную книгу автора

показывал "ясно". На дворе и впрямь стояла тихая, безветренная, солнечная
погода. Гоблин просился на улицу, но я чувствовал себя совсем разбитым. Я
попросил его не переживать и пообещал, что на днях мы обязательно съездим в
Павловск погулять по парку. Гоблин понимающе кивнул и унесся, подпрыгивая и
вопя. В простых и знакомых домашних заботах я не заметил, как наступил
вечер. Позвонил Серега и сообщил, что купил злосчастную гайку. Мы решили
завтра снова выйти на работу.
Страх вернулся неожиданно, когда я укачивал перед сном Татку. Я ходил
по кухне взад-вперед, держа ее на руках. Свет был выключен. Как всегда в
такие минуты, я немного злился на нее за то, что почти годовалая девочка не
может заснуть сама. Безусловно, ее избаловали. В свое время нужно было
давать ей покричать. СОЗНАНИЕ ДОСТАТОЧНО РАЗМЫТО. А она так быстро
разобралась, что на руках мягче и теплее...
Эти мысли оборвались "на полуслове" - их словно отсекло лезвием
мертвенного холода, пронзившего мозг. Я облизал вмиг пересохшие губы.
Коленки мелко задрожали.
В довершение всего Собака, которая только что мирно лежала на полу у
двери кухни, вдруг вскочила и глухо зарычала.
Она рычала на меня.
Я сделал шаг по направлению к ней. Она отпрянула, продолжая рычать.
Уже закрывшая было глаза Татка встрепенулась у меня на руках.
Опомнившись, я забегал по кухне.
Немного погодя ее дыхание стало спокойным и ровным.
В темном коридоре я столкнулся с Безумным Котом. Он явно готовился
издать свой коронный душераздирающий вопль. Но, посмотрев на меня, почему-то
раздумал и убрался восвояси.
Осторожно я уложил дочку в кроватку, разделся сам и нырнул под одеяло.
Жена еще не спала - она ждала меня, но сон уже одолевал ее, и она находилась
в каком-то трогательном оцепенении.
Я сделал попытку обнять ее, но едва моя ладонь коснулась ее живота, как
по ее телу словно пробежала волна отвращения, она привстала и приглушенно
вскрикнула.
- Ты... ты что? - только и вырвалось у меня.
- Что-что... Испугалась. У тебя такие холодные руки.
- Всегда были горячие! - попробовал возмутиться я. Но тут же понял, что
Светка была права. Ладони были прсто ледяными. С чего бы это я так замерз?
- Давай спать, а?
- Как хочешь.
Я закрыл глаза. И тут же жгучая боль пронзила позвоночник, и огненные
круги завертелись перед глазами.

Листва шелестела загадочно и печально, словно пытаясь объяснить что-то
такое, что становится понятным только деревьям, да и то лишь после
полувекового наблюдения за миром людей. Полная луна роняла молочный свет на
аккуратные могильные холмики, на стволы берез и тополей, на меня, будоража
кровь и пьяня голову. Невидимые ночные птицы проносились над головой - или
то были просто порывы ветра? Из непостижимых далей на землю смотрели крупные
печальные звезды.
В сторожке горел свет, дверь была приоткрыта. Около нее стоял я, и кожа
на кистях рук у меня была серебристой в лунном сиянии.