"Игорь Кром. Мемориал " - читать интересную книгу автора

чем не думать. На скамейке у подъезда сидела абсолютно белая кошка и
старательно вылизывала шерстку.
- Брысь, - сказал я ей. - Брысь, гадина!
Кошка взглянула на меня синими глазами, и в них сверкнула ненависть.
- Брысь... - еще раз не очень уверенно промямлил я. Кошка выгнула спину
дугой и перебежала дорогу по всем правилам дурных примет.
- Влип! - сказал кто-то у меня за спиной. Я затравленно обернулся.
Огромная, в половину стены дома тень тянула ко мне черные руки. На ее
голове красовалась широкополая шляпа, сидящая набекрень. Я опрометью кинулся
прочь, но тут же ноги вырвались вперед и взлетели, а мостовая с размаху
ударила по затылку. Перед глазами завертелись фиолетовые круги. Я пнул ногой
труп мачехи и стал складывать вещдоки в портфель. За ночь подморозило, и
асфальт покрылся слоем неразличимого в темноте черного льда.
- Гады! - выкрикнул я, неизвестно кого имея в виду, и кое-как поднялся.
Взяв в руки сумку, я убедился, что из нее капает. Разбилась колба в термосе,
и горячий чай залил книгу Стивена Кинга. Откуда это дурацкое словечко -
вещдоки? И почему мне снова вспомнилась сторожка? Кстати, эти отец и
мачеха... Их-то я как мог увидеть во сне? В реальной жизни имелись наоборот,
мать и отчим. Вне всякого сомнения, я схожу с ума. ЭТИМ БЫ ТЫ МНЕ ОЧЕНЬ
ПОМОГ. Надо бы узнать, нет ли в городе анонимной психиатрической службы. А
может, это все просто усталость. Плюс впечатления от Кинга, Майринка... Ну,
Игорек, возьми себя в руки.
Но сделать это оказалось не так-то просто. Мрачные мысли, казалось,
сами по себе носились вокруг, их гнетущий хоровод обволакивал меня какой-то
ирреальной паутиной.
Дорогу на кладбище я запомнил плохо. В памяти остались только разговор
с Серегой, да эпизод в метро.
Серегу я спросил:
- Что можно сказать о человеке, которому в голову приходят чужие мысли?
- А он знает, чьи они? - сразу определился он. И, получив отрицательный
ответ, задумчиво проговорил:
- Если бы он это знал, тогда его можно было бы назвать ясновидящим. А
если нет, то... Другого термина подобрать не могу. Тогда он - сумасшедший.
Странно, но эти рассуждения меня успокоили.
В метро я начал было читать книгу, но буквы сливались в серый налет на
страницах, к тому же с нее капал чай. Пришлось ее спрятать. Не доезжая
"Лесной", я почувствовал, что глаза просто слипаются. Из черноты тоннеля на
меня взглянул незнакомец в черном плаще и шляпе, но мне было уже все равно.
Я пнул ногой труп мачехи и принялся складывать вещдоки в портфель.
Мелькнула мысль поджечь сторожку, но я тут же ее отогнал. В самом деле,
здесь гости бывали редко, и тела могли пролежать даже несколько дней, прежде
чем их найдут. Пожар же, естественно, привлечет внимание. Необходимо
направить следствие по ложному следу. Ограбление! Конечно же, ограбление!
Отец никогда не расставался с единственной вещью, напоминавшей о матери -
стареньким ожерельем из крупного жемчуга. Ценность его была невелика - почти
все жемчужины были не совсем правильной формы. Но убийца мог и не знать, что
жемчуг ценится только идеально круглый...Откуда среди пролетариев взяться
ценителю жемчуга!
Первым делом я перевернул отца и пошарил в его карманах. Верхняя часть
пиджака почти насквозь пропиталась кровью. В этот момент ноги у меня