"Игорь Кром. Мемориал " - читать интересную книгу автора

- ОТОЙДИ, - сказал я ему. - ЕЩЕ ТЕБЯ ЗАДЕНЕТ...
Костя послушался, а я лишь тогда понял, что он сидел не просто так. Он
смотрел на разрез. Он хотел предупредить Федора, как только щель начнет
расширяться. Я решил сам исправить свою ошибку и занял Костино место.
А из поднебесья уже пикировал злой кладбищенский ветер.
Разрез еще и не шелохнулся, когда над головой что-то хрустнуло. Я
взглянул наверх и увидел, что махина ствола шевельнулась.
- Убегай! - хотел я крикнуть Федору, но слова застряли в горле, и я
лишь закашлялся.
Береза сорвалась с места и прыгнула вперед метра на три. Федор
ласточкой нырнул под обваливающийся баобаб, и опередил его лишь на
мгновение. Громадина рухнула буквально на волосок от его пятки, да, впрочем,
и от меня. Сила удара была такова, что на соседних могилах подпрыгнули
камни.
А вот про пилу Федор забыл. И пока он стремился унять свои дрожащие
коленки, мы с грустью рассматривали то, что от нее осталось.
Восстановлению это не подлежало.
Эта пила стоила двадцать шесть тысяч, и чтобы их отработать, нам
четверым придется трудиться около месяца. ТЕБЕ БУДЕТ ДОСТАТОЧНО ОДНОГО РАЗА,
ЗМЕЕНЫШ. И раньше этого срока бросить работу на кладбище не удастся.
Так нам отомстил старый тополь.

Весь оставшийся день у меня ужасно болела голова. Мысли путались, чужие
пугали меня своей неожиданностью и злобой, а свои разбегались, как крысы с
тонущего корабля. Я нервничал и вздрагивал от малейшего шороха, так что даже
Бабушка заметила, что я плохо выгляжу. Света предложила мне лечь поспать.
Такая перспектива привела меня в ужас - мне до сих пор еще мерещилась кровь
на руках, а в ушах гремел дьявольский смех.
Сергей с Федором съездили в контору и рассказали о случившемся.
Бензопилу нам дали другую, старую. Деньги, естественно, с нас вычтут. Федора
перевели обратно на Смоленское, решив, что мы лучше справимся без него.
Вопрос о трактористе, таким образом, оказался вновь открытым. На работу
договорились выйти послезавтра. Ночь я провел в кресле с наушниками на
голове. Я выбирал записи самые жесткие, в стиле "грайнд-кор". Такая музыка
совершенно подавляла мысли. Как свои, так и чужие.
Утром же я решил съездить в Институт проконсультироваться насчет
диплома. Старая знакомая - белая кошка - проводила меня своим синим
взглядом. Она сидела на этот раз под скамейкой и пожирала голубя. Из точеной
маленькой пасти клочками падала красная пена.
Моего преподавателя не оказалось на месте. Пришлось ни с чем
возвращаться домой. К несчастью, в эти поздние утренние часы в расписании
электричек был перерыв, и мне пришлось ехать на метро.
В ожидании поезда я стоял и смотрел в оскаленную пасть тоннеля.
Внезапно к горлу снова подкатила тошнота, по голове разлилась пульсирующая
боль и хлынула сверху вниз стремительным водопадом. В животе начались
спазмы. Ноги подкосились, и я стал медленно оседать на колени. Гула
подъезжающего поезда я не услышал, лишь взглянул на него из последних сил.
Машинист был в черном плаще, широкополая шляпа почти закрывала лицо. Я
разглядел только его левый глаз, и был он абсолютно черен, и эта чернота
выплеснулась из него мутным мрачным потоком и захлестнула меня с головой...