"Игорь Кром. Мемориал " - читать интересную книгу автора

свой нож в глотке убитого солдата. В метро я смотрел только себе под ноги,
опасаясь увидеть черного незнакомца в окнах вагона или узнать его в
ком-нибудь из пассажиров. Реальность гнила и сползала с мира буквально на
глазах. Наверное, отчаяние было написано у меня на лице, поскольку все
избегали моего взгляда.
На одном из перегонов у меня закружилась голова и я, чтобы не упасть,
схватился за талию какой-то девушки. Та завизжала так, словно я был
привидением. Все раздвоилось у меня перед глазами, как будто я действительно
был пьян. На один момент мне показалось, что эти призрачные вторые
изображения живут какой-то своей, иной жизнью. И сразу же возникло ощущение
отсутствия самого поезда, я увидел со стороны себя самого, мчащегося
непонятно как в свистящей пустоте тоннеля...
Я помотал головой, и все пришло в норму. И тут что-то произошло. Что-то
сломалось во мне, точно лопнула какая-то жизненная струна. И звон, звон в
голове. Такой же раздавался, когда на меня на кладбище свалилась ветка. ВОТ
ТЕПЕРЬ ПОЛНЫЙ ПОРЯДОК. Черный мерзавец приподнял шляпу в приветствии. Сразу
же я успокоился. Все страхи исчезли, и мне в самом деле стало все равно. Я
решил больше никого не слышать и ни о чем не думать.
В таком настроении я и вернулся домой. Открыл дверь своим ключом, но
ускользнуть от всевидящего ока Бабушки мне не удалось.
- Опять нагугорился! - воскликнула она, всплеснув руками. - Света, иди,
взгляни на мужа!
Я мысленно усмехнулся, но спорить и возражать не стал. Прошел в свою
комнату и лег на кровать. Света критически оглядела мой внешний вид,
покачала головой, вздохнула и увела детей.
Такой она и запомнилась мне навсегда - отворачивающейся и осуждающей.
Я почувствовал, что засыпаю. И на этот раз не ощутил никакого ужаса и
намерения бороться со сном. Организм нуждался в отдыхе, и это было главное.
Неожиданно под одеяло ко мне скользнул Безумный Кот. Это меня
растрогало. Восемнадцатилетний сиамец редко выражал свою привязанность к
людям. Вся его жизнь прошла в ночных воплях и борьбе. Он боролся с другими
котами и собаками, которых он пережил. Спасался от преследующей его Бабушки,
когда она хотела наказать его за крики. А теперь еще и постоянно убегал от
Гоблина и Татки.
Безумный Кот устроился у меня под мышкой и замурлыкал. Я обнял его
покрепче. Жена закрыла дверь в комнату, и я почувствовал, что задыхаюсь.
Густой дым стелился по земле, ядовитые клубы проникали в легкие. Патруль
остался там, где его застигла бомбежка, но его судьба меня не интересовала.
Левая половина шинели сочилась кровью, которой я потерял очень много. Поняв,
что до дома мне не добраться, я стал озираться в поисках убежища.
Неподалеку проходило товарное ответвление Варшавской железной дороги, и
у переезда стояла заброшенная будка стрелочника. Дверь, выбитая с петель,
давно заколоченные фанерой окна, пыльная пустота внутри. Ничего особенного,
раньше я никогда ее не замечал. Но сейчас...
Сейчас внутри будки горел загадочный, холодный мертвенно-синий свет.
Горел тревожно, всполохами, выбиваясь из щелей и дверного проема, и зрелище
это было настолько заманчивым, что я, перестав зажимать рукой рану, сделал
несколько шагов по направлению к ней.
Оттуда выбежал ручеек синего огня, обвился вокруг меня и скользнул
через дыру в шинели на левое плечо.