"Петр Кропоткин. Взаимопомощь как фактор эволюции" - читать интересную книгу автора

старики берут на себя заботу о безопасности сообщества. Маленькие ти-ти,
детские личики которых так поразили Гумбольдта, обнимают и защищают друг
друга от дождя, обвертывая хвосты вокруг шей дрожащих от холода сотоварищей.
Некоторые виды с чрезвычайной заботливостью относятся к своим раненым
товарищам, и во время отступления никогда не бросают раненого, пока не
убедятся, что он умер, и что они не в силах возвратить его к жизни. Так,
Джемс Форбз рассказывает в своих "Oriental Memoirs" ("Записках о Востоке"),
с какой настойчивостью обезьяны требовали от его отряда выдачи им трупа
одной убитой самки, причем это требование сделано было в такой форме, что
вполне понимаешь, почему "свидетели этой необычайной сцены решили впредь
никогда не стрелять в обезьян".
Ассоциация встречается в животном мире на всех ступенях эволюции; и,
соответственно великой идее Герберта Спенсера, так блестяще развитой в
работе Перье, "Colonies Animales", "колонии", т. е. сообщества, появляются
уже в самом начале развития животного мира. Но по мере того, как мы
поднимаемся по лестнице эволюции, мы видим, как ассоциация становится все
более и более сознательной. Она теряет свой чисто физический характер, она
перестает быть просто инстинктивной, и становится обдуманной. Среди высших
позвоночных она уже бывает временною, периодичною, или же служит для
удовлетворения какой-нибудь определенной потребности, - например, для
воспроизведения, для переселений, для охоты или же для взаимной защиты. Она
становится даже случайной, - например, когда птицы объединяются против
хищника, или млекопитающиеся сходятся для эмиграции под давлением
исключительных обстоятельств. В этом последнем случае ассоциация становится
добровольным отклонением от обычного образа жизни.
Затем, объединение бывает иногда в две или три степени - сначала семья,
потом группа и, наконец, ассоциация групп, обыкновенно рассеянных, но
соединяющихся в случае нужды, как мы это видели на примере буйволов и других
жвачных. Ассоциация также принимает высшие формы, и тогда обеспечивает
большую независимость для каждого отдельного индивидуума, не лишая его,
вместе с тем, - выгод общественной жизни. Таким образом, у большинства
грызунов каждая семья имеет свое собственное жилище, куда она может
удалиться, если пожелает уединения, но эти жилища располагаются селениями и
целыми городами, так, чтобы всем обитателям были обеспечены все удобства и
удовольствия общественной жизни. И, наконец, у некоторых видов, как
например, у крыс, сурков, зайцев и т. д., общительность жизни
поддерживается, несмотря на сварливость, или вообще на эгоистические
наклонности отдельно взятых особей. Во всех этих случаях общественная жизнь
уже не обусловливается, как у Муравьев и пчел, физиологическою структурою;
она культивируется ради выгод, даваемых взаимной помощью, или же ради
приносимых ею удовольствий. И это, конечно, проявляется во всех возможных
степенях и при величайшем разнообразии индивидуальных и видовых признаков, -
причем самое разнообразие форм общественной жизни является последствием, а
для нас и дальнейшим доказательством, ее всеобщности.
Привычка птиц сходиться вместе для танцев и украшение ими мест, где они
обыкновенно предаются танцам, вероятно хорошо известна читателям, хотя бы по
тем страницам, которые Дарвин посвятил этому предмету в "Происхождении
Человека" (гл. XIII).
Посетители Лондонского Зоологического Сада знакомы также с красиво
украшенной беседкой "атласной птицы"[68], устраиваемой с тою же целью. Но