"Антон Краснов. Семь отмычек Всевластия " - читать интересную книгу автора

"мумия" кусалась, лягалась и плевалась, как заправский верблюд.
______________
* Мастаба - древнеегипетская гробница знати, состоящая из надземной
части, колодца и погребальной камеры (одной или нескольких) - Здесь и долее
примеч. авт.

Жан-Люка Пелисье простили, приняв во внимание смягчающие
обстоятельства: радость столь ценной находки, затем - день рождения самого
Жан-Люка, дата которого пришлась точно на день открытия, ну и, наконец,
приняли во внимание кровь "мумии" (по матери он был русским, а что взять с
этих "crazy Russian"?..) Пелисье-то простили, а у страдальца Фабьена еще
долго болело прокушенное ухо и ныли ребра, в которые "мумия Ни-Несу-Усерета"
колотила своим могучим древнеегипетским локтем.
А теперь - каково издевательство! - Фабьен должен рыть холм, пять раз
перекопанный два года назад, а "мумия", удачно выкарабкавшаяся в начальники
экспедиции, сидела в джипе и ничего не делала, как и положено истинно
мумифицированному организму.
Впрочем, в глубине души и толстый Фабьен, и мушкетер Луи-Арман
д'Орбиньи, и сын лионского еврея-ювелира Робер сознавали, что попали в
синекуру. На курорт. Получают деньги за работу, уже выполненную два года
назад, а если бы не ушлый полурусский, то не миновать бы им настоящих
раскопок, полных труда и даже лишений. К слову, в последнее время Фабьен
чаще держал в руках коктейль со льдом, чем заступ: еженедельные выезды в
Каир и города поближе позволяли такое.
При этом Пелисье умудрялся выбивать еще и премии. Жан-Люк на полную
катушку использовал свои смекалистые русские гены.
Первым не выдержал Робер - самый ленивый во всей партии. Остальные,
впрочем, тоже от него не отставали. Но если Луи-Армана поддерживало его
французское остроумие, а Фабьен был добродушен, как все пузатые толстяки, то
Робер ничем не мог завуалировать свое явное желание отвертеться от работы и
потому демонстрировал это, вопя в полный голос.
- Хватит, - сказал он, - довольно. Я не понимаю, к чему все это. Мой
папа, лионский ювелир, говорил...
- Ну будет, будет, - лениво оборвал его Фабьен и, прикрывая глаза
рукой, посмотрел на заходящее солнце. Лоснящиеся отблесками потоки
красноватого света, словно струи священного Нила, накатывались с
горизонта. - Нам всем надоело.
- Если бы была настоящая работа... - ныл Робер. - У меня Сорбонна, у
меня классическое образование, я бакалавр археологии. Я должен вести научную
работу, серьезные и перспективные разыскания. А пересыпать мертвые груды
песка, ничего не содержащие, потому что уже исследованы, - это не мое. У
меня Сорбонна, у меня...
- Ясно, - снова вмешался Фабьен, широко улыбаясь. - У тебя Сорбонна, у
тебя папа лионский ювелир. Это мы уже уяснили давным-давно. Ну, хорошо, - он
глянул в сторону и натолкнулся взглядом на выходящего из джипа сонного
Жан-Люка, широко зевавшего запрокидывая голову и разводя в стороны руки,
словно проделывал гимнастику, - я тоже думаю, что пора сворачивать работу.
Если это... кхе-кхе!.. можно именовать работой!
- Ага, - кивнул и Луи-Арман.
- Вот только копну еще раз пять - для очистки совести! - заключил