"Антон Краснов. Белый Пилигрим " - читать интересную книгу автора

- А давай поиграем в лошадки-и-и!
Я тяжело вздохнул и опустился на четвереньки. С радостным криком Нинка
оседлала меня и заставила скакать галопом по периметру комнаты. Особого
недомогания с похмелья я с утра не испытывал, но одно дело - лежать в своей
постели, держась за лоб, а другое- скакать бодрым жеребчиком и по требованию
этой затейливой девчонки!.. Очень скоро я позеленел и почувствовал тошноту.
Неизвестно, что было бы дальше (может, к собственной радости, я откинул бы
копыта, заморенная лошадь!), не явись ко мне Макарка. Этот последний имел
вид умученный и несчастный. Оказалось, его родители в кои-то веки узнали и о
его исключении из университета, и о доблестных подвигах на складских
помещениях при работе грузчиком. Его папа, очень суровый и очень ученый
мужчина, доктор исторических наук, прочитал отпрыску строгую, громоздкую,
обильно украшенную внушительными терминами лекцию. Анатолий Павлович (так
звали этого ученого мужа) апеллировал к сознанию сына, которое "еще не
совсем угасло, но изнемогает под бременем разгильдяйства, безответственности
и злоупотребления алкоголем"). По-человечески Анатолий Павлович выражаться
просто не умел. Да и не за то ему докторскую степень давали. Это уж точно.
Напоследок доктор наук напутствовал своего опрохвостившегося сыночка
фразой:
- Надеюсь, впредь ты избавишь меня от необходимости выслушивать новости
о том, что мой сын был изгнан из альма-матер, опозорился, нанявшись в
грузчики, да и оттуда был уволен за несоответствие. Подумай, и крепко
подумай!
После этой лекции сын был выставлен из дома: восстанавливайся в
университете, а папа тебе не помощник из принципа! В таком скорбном
настроении Макарка пожаловал ко мне. Он вообще любил являться ко мне со
стенаниями и сетованиями. Вот и сейчас...
- Ви-и-инни! - жалобно проблеял Телятников, вваливаясь в прихожку и
приспуская на переносицу раздолбанные очки.
- Только не вздумай жаловаться, - предупредил я, и вид у меня при этом
был самый страдальческий. Одну из причин моей немилосердной утомленности
жизнью Макар узрел тотчас же: из-за моей спины вылетела неугомонная Нинка и
закричала:
- О, толстый Макарка пришел! Макарка-бумбурбарка! Ты куда телят гонял?
Те-лят, те-лят! - подпрыгивая, запела она, сопровождая немудреную свою
песенку пинками. Пинки следовали точно в трясущиеся пухлые коленки Макарки.
Телятников вздрагивал и пятился назад к входной двери.
- Так, - сказал я, - Нина, немедленно перестань колотить Макара.
- Он похож на покемона Пикачу! - громогласно заявила Нинка. Не знаю,
кто такой этот покемон, но, по всей видимости, сходство с ним Макара давало
моей племяннице право гвоздить беднягу Телятникова почем зря. С трудом ее
удалось оттащить от Телятникова, и без того траченного жизнью, и увести в
спальню, уложить спать. Хорошо еще, что Нинка не потребовала обедать.
Ничего, это мучение мне еще предстояло: капризная девчонка ни за что не
соглашалась принимать пищу без того, чтобы не устроить форменный торг. По
принципу: "А что мне будет, если я съем эту противную кашу?" или "А ты мне
купишь "киндер-сюрприз" и мороженое, если я проглочу этот гадкий кисель?" На
мою беду, развитая Нинка недавно сама прочитала "Приключения Незнайки и его
друзей", и ей особенно запомнился тот момент, где лежавший в больнице и
совершенно обнаглевший охотник Пулька, окончательно потеряв совесть,