"Антон Краснов. Белый Пилигрим " - читать интересную книгу автора

происхождение этнонима "узбек". Восходящего, как известно, к хану Узбеку,
внуку Батыя, введшему в Золотой Орде ислам. Лекция сопровождалась
возлияниями. Явившийся на вопль "узбек - это такая этноконфессиональная
общность, которая... " заведующий складом, и далеко не великоросс, Мансур
Тахоев немедленно уволил обоих: и просвещающего, и просвещаемого. На руки
Макару дали шестьсот семьдесят рублей вместо обещанных полутора тысяч за
неделю. Собственно, пятьсот из этой суммы явился занимать я. На остаток же
была куплена выпивка, за поглощением которой я и застал Телятникова. Толстяк
Макар сидел на кухне вместе с ментом Гошей и какой-то прыщавой девицей
богемного вида в расстегнутой блузке и с размазанным ртом.
Деньги я взял сразу. Ошибкой было то, что я не ушел тотчас же после
этого, а согласился на по "чуть-чуть". Растяжимость этого понятия я помнил с
того времени, как учился в универе и был изгнан. Наверно, не очень твердо
помнил, если поддался на заведомую провокацию. Кроме того, через час я
повеселел настолько, что уверенно выговаривал Макару, читающему вслух
Байрона в оригинале и размазывающему пальцем помаду на спине спящей богемной
красавицы:
- Я так думаю, М-макар, что с Леной... что с Ленкой мы помиримся. А
что? Нормальная девчонка. Вот женюсь. А что, на самом деле женюсь! Как
деньги бу... будут, так сразу и...
- Как деньги будут, ты сначала мне отдай, а потом женись, - резонно
заметил рефлектирующий гражданин Телятников, на мгновение отвлекаясь от
Байрона и помады, - вот.
- Ты эти оппортунистические штучки мне брось, - обиделся я, - и вообще
мне уже давно пора идти.
...На свидание я опоздал. Немного, но опоздал. Смешно, что именно на
этот раз Лена пришла вовремя. С ней такое редко случается, чтоб она
приходила к точно назначенному сроку, однако сегодня был как раз такой
парадоксальный случай. Она стояла у парапета и глядела на воду. Я сунул в
рот жвачку и, запихивая упаковку "Орбита" обратно в карман пиджака, выронил
мобильный.
Она обернулась.
Не могу сказать, что я был нетрезв. Ей, кажется, хватило уже того, что
от меня ощутимо пахло, и в вишневых глазах вспыхнула укоризна. Если бы я
все-таки был совершенно трезв, то наверняка смог бы почувствовать то, что
она до сих пор готова меня простить. Даже не алкоголь, не выпивка, нет! - а
проснувшееся под воздействием этой выпивки ощущение прежней безнаказанности,
того, что никуда она от меня не денется, и сгубило меня. У меня большой дар
убеждения, это признают многие, но я всегда - куце и нелепо! - обращаю его
во зло. Раньше я убеждал Ленку в том, что лучше меня она все равно никого не
найдет. Теперь я убедил себя в том, что вот сейчас, в этот вечер в этом
апрельском городе, - все будет решено, решено бесповоротно и удачно. Как
легко, какими точными, виртуозными словами, сотканными из недомолвок и лжи,
обольщал я самого себя!.. С веселой наглостью я предложил ей посидеть в
кафе, ощупал в кармане жалкую мятую телятниковскую пятисотрублевку и
подумал, что даже этого должно хватить, потому что с моей внешностью и
подвешенным языком ничего не стоит заговорить двадцатиоднолетнюю девчонку.
Заплести ей мозги, построить здание очередного прекрасного будущего, за
которым только стоит протянуть руку. Лена улыбалась, кажется, устало, но - с
надеждой!.. Теперь не знаю, как я не понял тогда, что она пришла ПРОСТИТЬСЯ.