"Антон Краснов. Белый Пилигрим " - читать интересную книгу автора

мамашей. Это не она тебе звонит? Ну бери, бери!
Хамство было чистопородное, откровенное. Надо отдать ей должное, она не
стала отвечать. Даже не отпрянула от меня и не возмутилась безобразной этой
речью. Лена сказала:
- При чем тут мама? Если бы ты действительно хотел, то мама не была бы
помехой. А ты держишь меня за капризную игрушку, у которой произошел
какой-то сбой и она на время сбежала от хозяина. Но все равно никуда не
денется. Так, да? Так вот: ты ошибся. И не держи меня, не звони мне. Если,
конечно, ты в самом деле любишь меня так, как повторил за один этот вечер
раз десять. Иди.
Я сглотнул.
- Я не могу тебя отпустить.
- Мне нужно домой, уже очень поздно. И вообще: все поздно. Да тебе,
кажется, и друзья не советовали продолжать со мной отношения. А ведь для
тебя друзья всегда были на первом месте?.. Ну все, Илюша, не держи меня. Не
надо меня обнимать. Давай я поцелую тебя в щечку.
Я возмутился:
- Какую, на хрен, щечку? Ты что, так и не поняла, что...
Небрежно сформулированная фраза так и осталась без завершения: этажом
выше грохнула дверь, послышалось цоканье каблуков, и О-ОЧЕНЬ знакомый
женский бас раскатился на весь подъезд:
- Опять с тем повелась?.. Да когда же это кончится! Только взялась за
ум, вроде бы сама поняла, что эта скотина ни к чему доброму не приведет, так
опять начинается!.. Ну, я сейчас!..
Весь тот максимум трусливого, малодушного и подлого, что я мог сделать,
я тотчас же начисто перекрыл следующим поступком. Я выпустил из рук
вздрагивающие плечи Лены и кубарем скатился вниз по лестнице, к
спасительному выходу из подъезда. Оставив Лену на растерзание ее
разгневанной высоконравной мамаше. В спину еще бился истовый, натруженный
вопль Людмилы Венедиктовны:
- Развелось разной нечисти!!!

2

По пути домой (через дом Телятникова, которого не оказалось на месте)
меня остановили какие-то милые граждане, отобрали мобилу и посетовали на то,
что у меня нет денег. Свои соболезнования они принесли в форме нескольких
внушительных тычков ногами под ребра, а потом еще добавили по башке. Пару
раз. Ума и сознательности мне это не прибавило, и, доплетшись домой, я
забылся мутным, в испарине, под липнущим к телу удушливым одеялом сном.
Проснулся от звонка в дверь, который принял сначала за телефонный, а потом и
вовсе за сигнал будильника.
Оказалось, приехала сестра и, как уже договаривались, привезла мне
племянницу Нину, чрезвычайно шуструю пятилетнюю девчонку. Да все шесть почти
что. Сестра окинула взглядом мою измочаленную персону, опухшее лицо и
спросила недовольно:
- Опять влетел в историю, что ли?
- А что такое? - буркнул я.
- Вся физиономия распухла.
- Флюс у меня, - пробормотал я, глядя в пол. - А ты... скоро ее