"Тамара Крюкова. Костя+ника" - читать интересную книгу автора

- А какие? - допытывалась Анька.
И тут терпение Кости лопнуло.
- Слушай, отвали. Мне сегодня вас с Веркой вот так хватило! - Он провел
рукой по горлу.
На этот раз чутье подсказало Аньке, что лучше ретироваться. Тем более,
теперь она убедилась, что он к ней не равнодушен. И по картам вышло, что на
сердце у него бубновая дама, а Верка - трефовая.
- Ладно, пока, - Анька нехотя пошла прочь.
Костя выждал, пока она скроется за поворотом, а потом направился своей
дорогой. Прежнего подъема не было. Надо же было встрять Аньке. Вечно она
вертится под ногами! И стоит ли идти к Никандре сейчас? Костя замедлил шаги.
Наверное, она сама видела сегодняшнюю передачу. А если нет? Вдруг ее можно
вылечить, а она этого не знает? И вообще, он не обязан отчитываться перед
Анькой, куда ходит. Ника такой же человек, как и все, и нет ничего зазорного
в том, чтобы ее навестить. Тем не менее Костя огляделся по сторонам и,
только убедившись, что улица пуста, ускорил шаг. По мере приближения к
особняку художника его вновь охватило волнение.
На звонок долго не отзывались. Костя даже забеспокоился, не случилось
ли чего, когда дверь открылась и он увидел Нику в инвалидной коляске.
- Ты? - Щеки Никандры вспыхнули.
- Не ожидала?
Ника готова была сказать, что ждет его каждую минуту, каждую секунду,
но лишь смущенно улыбнулась.
- Проходи. Хорошо, что ты пришел. Я хочу тебе что-то показать. Пойдем в
мою комнату.
Косте польстило, что Ника так откровенно обрадовалась его приходу.
Все утро она рисовала и думала о Косте. Краски еще не успели
просохнуть, и вдруг он появился - как будто почувствовал! Нике не терпелось
показать ему новую акварель.
- Ты телевизор сейчас смотрела? - выпалил Костя.
- Нет, я вообще его редко смотрю, - Ника пропустила гостя в свою
комнату и, извиняясь, произнесла: - Только у меня не прибрано. Я тут рисую.
Вещи здесь, как и во всем доме, были дорогими и красивыми, но комната
Никандры была удивительно обжитой и уютной. Повсюду: на полках, на столе, на
подоконнике - стояли книги. На тахте была навалена кипа рисунков. Посреди
комнаты возвышался мольберт с приколотой к нему акварелью, а рядом на
тумбочке лежали краски, кисти и заляпанный яркими пятнами лист бумаги,
служивший палитрой.
- Это я нарисовала для тебя, - не дав Косте опомниться и продолжить
разговор про телепередачу, Ника указала на мольберт и затаила дыхание в
ожидании приговора.
Чтобы не обидеть девчонку, Костя искоса глянул на акварель: из травы
выглядывала крошечная елочка. В темную зелень деревца вплелась пара кустиков
костяники. Красные капли ягод алели на еловых ветках, будто на
рождественской открытке.
Костя невольно присвистнул:
- Ну ты даешь! Сама нарисовала? Отпад!
Ему понравилось! Понравилось! Нике вдруг стало так легко и весело, что
она невольно рассмеялась. Время от времени гости отца хвалили ее работы, но
никакие комплименты не шли в сравнение с коротким и весомым словом "отпад".