"Владимир Круковер. Девять опусов о зоне " - читать интересную книгу автора

Не будем ему мешать. Спи спокойно, дорогой товарищ Дормидон
Исаакович.
Дорогой читатель. Не взыщи за еще одно небольшое отступление. Я просто
хочу предупредить, что реализм имеет свои жесткие законы, поэтому моему
многострадальному герою выспаться не удастся. Вот, если б я выдумывал,
фантазировал, тогда все было бы heppi end. Но реализм, а в особенности, -
социалистический реализм, имеет тенденции описывать действительность
предельно правдиво. Вспомните, например, известного представителя этого
литературного течения
Корнея Чуковского. Вспомните его социалистическую Муху, которая
нарушила закон о возврате Государству найденных, но не принадлежащих ей
ценностей. Нарушив этот закон, Муха имела глупость сходить на базар, где
приобрела самовар. Мало того, она, вдобавок, набралась наглости и пригласила
"обмывать" это противоправное приобретение своих близких и знакомых. И к
чему это привело? Представитель темных, преступных сил, некто Паук, сразу
воспользовался ситуацией и попытался вовлечь Муху в сети уголовных структур.
Только благодаря бдительности правоохранительных органов в лице сотрудника
этих органов, товарища Комара с фонариком китайского производства, Муха была
спасена и с достоинством вернулась в круг законопослушных граждан. Вот вам
грустная, со счастливым и поучительным концом история, преисполненная нашей,
марксистско-ленинской правды, подкрепленной диалектическим материализмом!
Так и с Дормидоном Исааковичем. Он тоже столкнулся с вещественными
проявлениями марксистской теории и практики. Из своих розовых сновидений он
был возвращен в действительность бытия сильным зудом в некоторых частях
тела. Он почесался, просыпаясь, проснулся, наконец, взглянул.
Руки до предплечья и весь левый бок были покрыты розовой сыпью.
Профессор еще почесался и посмотрел на стену, у которой спал. По стене
ползали какие-то коричневые букашки. Логично связав их появление с сыпью,
что лишний раз говорит о мощном аналитическим разуме доктора наук, он взял
одну букашку в щепоть и начал ее разглядывать. Сознание порылось в архивах
памяти и извлекло студенческое воспоминание о клопах.
На втором курсе, будучи в колхозе по поводу уборки картофеля, студенту
Брикману довелось столкнуться с этими мерзкими насекомыми.
Что они тогда ни делали, пытаясь выкурить клопов из избы,
предоставленной их курсу для ночлега. Брикман, уже тогда отличавшийся острым
умом, взял свою кровать, перенес ее в центр хаты, поместил металлические
ножки в банки из-под тушенки, предварительно налив в эти банки керосин. Он
полагал, что клопы никак не смогу залезть к нему на кровать, не угодив при
этих неправедных попытках в керосин. Но клопы оказались умней будущего
профессора. Они проползли по потолку, сконцентрировали свое войско прямо над
кроватью и начали прыгать, на манер воздушных парашютистов-десантников, на
студента Брикмана.
Тогда весь курс вышел на улицу, оставив на горячей плите мощное
химическое оружие - сковородку с ДДТ. Ядовитый дым пополз из хаты, вызвав
оживление у всей деревни. К моменту приезда пожарной машины клопы и любая
другая живность на оккупированной территории должны были быть уничтожены. Но
студенты забыли про социалисти-ческий реализм. Плоды этого реализма всегда
горькие. Проветрив хату, они убедились, что из-за тошнотворного запаха спать
там все равно нельзя. Клопы же были живы. Они выглядывали из щелей, поводили
усиками, щелкали крошечными жвалами и плотоядно смотрели на обескураженного