"Владимир Крупин. Как только, так сразу (повесть)" - читать интересную книгу автора

того (кручу пальцем у виска), да нет, не того, а этого, пока адекватного.
Ну, скажите, разве не интересно то, что у нас создано несколько клубов.
Конечно, главный из главных - это клуб КТТС (как только, так сразу), то есть
все тут можно применить. Как только грянет гром, так сразу мужик
перекрестится; как только ставится вопрос, так сразу на него находится
ответ. Можно и поразвернутей, можно целую цепочку событий, например: как
только к нам приезжал дядя Вася, так сразу отец бежал в магазин. Как только
дядя Вася поднимал третий стакан, он сразу запевал. Как только дядя Вася
запевал, так сразу наша собака начинала выть. Как только наша собака
начинала выть, так сразу соседи говорили: к покойнику. И покойник являлся.
Но были клубы и попроще, как бы мини-клубы. Клуб любителей покойного
сиамского кота Фени, весившего при жизни двенадцать килограммов и умершего
при невыясненных обстоятельствах. Существовал клуб награждений почетными
грамотами по незначительным поводам. Хотя одно награждение было весьма и
весьма уместным для нас - награждение по случаю пробуждения умственных
способностей. Был клуб конца света. Его представители отвоевали право
выключать свет в отделении. Так как им не хотелось конца света, то свет в
отделении не выключался всю ночь.
Конечно, всех давили своим интеллектом поэтические клубы. Еще и оттого,
что я, в прошлом рифмовщик, им потакал, И зря: одолели. Ходил по отделению
неприсоединившийся ни к кому поэт Турусин, он говорил только стихами. "О,
Боже мой, прости меня, живу я в мире, как свинья. Тело мое мою и наряжаю, а
душу свою в ад провожаю. Чем же? Осуждением, блуждением, неправедным в мире
хождением. Я, Федор Турусин, никогда перед бесами не трусил, в православную
веру крестился, с бесами простился, пошел в мир мир обличать, администраты
решили меня кончать. Дала мне власть сто рублей за честный труд, вот и
поживи тут. Велели мне сделать такую замашку, чтобы я ел безбожную кашку.
Ходили вослед за мной комсомолки, включали на всю мощь языкомолки, лица
бесстыжие, волосы стрижены, груди голые, мысли комолые, сами лохматые,
рогатые, дуры языкатые. Как их воспитать, мать не сообразила, сама безбожна,
как тупая кобыла. Гореть вам в огне, живодристы, демократы и коммунисты.
Сегодня двадцать пятое, среда, отойди от меня, беда, ибо мной управляет
Христос, а не безбожный барбос. Научил барбос церкви ломать и чужих баб
обнимать. Барбосовы родители с Богом воители, но скоро-скоро закроет рот
безбожный урод. А эти чужие бабы хуже болотной жабы, обнимают женатого
мужика и делают из него дурака. А ты, дева, расти косу, не подчиняйся
барбосу. Голова твоя не болванка, и утроба твоя - не лоханка..."
Я любил слушать Федю.


Не первый снег на голову

Для этого Феди я держал нюхательный табак. Федя, естественно, называл
меня на ты, очень меня жалел.
- Иваныч, разреши родителей помянуть! - так он просил табачку. Нюхал,
морщился, встряхивался как при ознобе, наконец чихал и, глядя на меня
мокрыми, восхищенными глазами, спрашивал: - Хошь политический анекдот
расскажу? Выступает хор беременных женщин, поют: "Ленин в тебе и во мне".
Ах, Иваныч, не повезло России с женщинами, податливы на пропаганду чуждых
идей, вот твоя, например...