"Павел Крусанов. Бессмертник ("Бессмертник")" - читать интересную книгу автора

одарена такою силой в зубах и мускулах, что способна остановить галеру,
рассказывал об огромной птице Рух, кормящей птенцов слонами, о странах, где
живут люди с собачьими и оленьими головами, люди без глаз и люди, которые
полгода спят, а полгода живут свирепой жизнью, рассказывал о древнем
Ганнибале, проделавшем проход сквозь Альпы при помощи уксуса, и об
Абу-Суфьяне, который, спасаясь от гнева ансаров, оборачивался гекконом. Он
говорил, что в горах нельзя кричать, ибо крик способствует образованию
грозовых облаков, что лев боится петушиного крика, что рысь видит сквозь
стену, что далеко в Китае живут однокрылые птицы, которые летают только
парой, что адамант можно расколоть с помощью змеиной крови и крысиной
желчи, что угри - родственники дождевых червей и ночами выползают на сушу,
дабы полакомиться горохом, что крокодил подражает плачу младенца и тем
заманивает на смерть сострадательных людей. И еще Мерван Лукавый показывал
чудеса: изрыгал из уст пламя, выпускал фазанов из рукавов рубахи, выпивал
отвар африканской травки и на сорок часов становился мертвым, - а
воскреснув, объяснял, как по роговице глаза безошибочно определять
супружескую неверность, доставал из уха серебряную цепь и вызывал духов. Но
это умение, говорил он, - благовонный дым, это ловкое знание - не чудо.
Душа же его тянется к истинно чудесному. Но пока из честного чуда он имеет
лишь человекогусеницу. Однако он, Мерван Лукавый, видит своими глазами,
похожими на солнечные затмения, что ты, Мерван Честный, тоже будешь чудом -
человек, чьи слезы побеждают немоту мертвой глины, должен побеждать
собственную смерть.

- Вот еще что, - сказал колдун, - ты должен мне сто золотых монет -
ровно столько золота я пролил над твоим бывшим домом. Пока ты не вернешь
мне долг, ты - мой раб.
Ворон ощупал на шее заживающую рану.
- А разве мышиный король - не чудо?
Магрибец расхохотался, браслеты зазвенели на его запястьях, а глаза
закатились так, что в глазницах остались одни сверкающие белки. Он
рассказал о любимой детской забаве в африканской Барбарии: тамошняя черная
детвора сажает беременных мышей в маленькие узкогорлые кувшины, откуда
выползает разродившаяся мать, но где остаются сытно подкармливаемые, быстро
толстеющие мышата. В тесном пространстве мышата срастаются безволосыми
телами, потом покрываются общей шкурой, и из разбитого кувшина извлекается
готовый уродец - мышиный король, которого смеха ради может купить проезжий
караванщик.
- Чудо сродни уродству, - сказал магрибец, - поэтому их часто путают.

А человекогусеница взялся ниоткуда. Он молчит о своем рождении, хотя
ему ведома быль прошлого и известны тайны будущего. Может быть, его, как
камень Каабы, родило небо, или, как Тифона, земля - для человека это все
равно "ниоткуда", ибо человекогусеница рожден неподобным. Мерван Лукавый
нашел его два года назад в Египте, недалеко от Гелиополя, где магрибец
продавал глазные капли, с помощью которых можно увидеть сокрытые в земле
клады. Человекогусеница сидел на цветущей смоковнице у дороги и обгладывал
с веток семипальчатые листья. Колдун испугался уродца, но фиговый сиделец
обратился к нему по имени и сказал, что обладает даром смотреть сквозь
время и видит, что путям их до срока суждено соединиться. С тех пор Мерван