"Павел Крусанов. Дневник собаки Павлова ("Бессмертник")" - читать интересную книгу автора

топорщилась реденькая елка, опутанная серебряным дождем и электрической
гирляндой. Вокруг низкого столика, уставленного бутылками и похожими на
клумбы салатницами с салатами сидели: солдатка Вера (жених тянул лямку
срочной службы), очарованная мужественным шармом и вольным беспутством
Андрея Жвачина - хозяина роскошной квартиры, доставшейся ему в наследство
от деда, былого сталинского расстрельщика; Алик Шайтанов - атлет,
флейтист-любитель, когда-то отдавший дань рок-н-роллу тем, что вместе с
Петром фигурно голосил в ликующих залах ДК: "Вчера мне полпальца станок
отсверлил, а сегодня ты мне отсверлишь полсердца"; Женя Скорнякин -
литератор, сибарит, обаятельный щекастый весельчак, обожающий семью и
склонный в застолье распевать громоподобным, точно иерихонская дуда,
голосом сентиментальные романсы; черноглазая, с голубыми, как у младенца,
белками Паприка, потерявшая свое настоящее имя после того, как Исполатев
беспечно поцеловал ее и заявил: "Это - не женщина, это - паприкаш из
перца!"

- Наконец-то! - Солдатка Вера вышла из кресла, на котором сидела с
ногами, и манерно лизнула подружку в губы. - Ребята, это - Аня, -
представила она гостью. - Аня, а это - ребята.
- Ложь, - возразил расстроенный Исполатев. - Это - Жля.
- Жля? - удивилась Изабелла-Аня.
- Гений, воспевший набег новгород-северского князя на половцев, писал:
"...и Жля поскочи по Русской земли, смагу людем мычючи в пламяне розе". -
Исполатев выставил из сумки бутылки хереса, одну за другой - пять штук. - А
кто такая Жля, не знает даже академик Лихачев.

В комнату, держа в зубах пряник и на ходу застегивая гульфик, вошел
Андрей Жвачин. Аня щебетала с Верой, одновременно разглядывая компанию
глянцевым взглядом, - похоже, кроме хозяина и солдатки, она ни с кем не
была знакома. Исполатев присел на стул рядом с Паприкой и открыл бутылку
хереса. Скорнякин удивленно кивнул на водку.

- На понижение не пью, - сказал Петр. - Вчера я от водки скатился к
сухому и до сих пор об этом жалею. - Он поднял бокал и одиноко выпил.
- А нам? - встрепенулась Вера.

Жвачин взял со стола бутылку "Пшеничной" и свернул ей золотую голову.
Исполатев, подумав, вонзил вилку в салатницу с "оливье".

- Я на тарелку положу, - сказала Паприка, посылая Петру обожающий
взгляд.
- Всем клади, - сказал Жвачин. - У нас эгалите.
Нежно звякнули рюмки, точно качнули хрустальную люстру, и по фарфору
мертво скрежетнули вилки.
- Что случилось вчера? - наконец спросил Исполатев. - Я что-то плохо
помню.
- Двенадцатого января - рьен, - по-королевски определил прожитый день
Жвачин. - Тебе приспичило пить только под тосты.
Паприка сказала:
- Вначале ты пил за мои глаза, потому что они похожи на скарабеев.