"Светлана Крушина. Тьма... и ее объятья ("Тьма... и ее объятья" #1) " - читать интересную книгу автора

струйками потек над притихшим безлюдным кладбищем. - Илэ-э-э-э-р...
Первый раз в жизни при звуках собственного имени волосы у меня
поднялись дыбом.
- Илэ-эр... - снова потек прилипчивый шепот. Я невольно качнулся
вперед, но ткнулся ладонями в гранит надгробия, очнулся и отпрянул. - Я
знаю, ты здесь, мальчик... Иди же сюда, Илэр. Чего ты боишься?
Томный шелестящий голос, как шелковый шнур, обвивался вокруг шеи,
завязывался крепким узлом, тянул, тащил за собой, как аркан. Я едва мог
бороться с наваждением. Мне было до чертиков страшно.
Мужчина начал медленно поворачиваться. Как это часто бывает в кошмарах,
я не мог пошевелиться и не мог даже оторвать взгляда от его лица. Оно
показалось сначала в четверть оборота, затем в профиль, и, наконец, мы
взглянули друг другу в глаза. Лицо у него было странное и жуткое: белое,
пористое, как творог, с темной узкой прорезью рта и черными дырами глаз,
которые казались двумя могильными ямами.
- Илэр! - томный шепот взлетел до пронзительного чаячьего крика,
резанув по ушам, рыбья прорезь рта разошлась в нечеловеческой улыбке, и
мужчина шагнул вперед.
Я шарахнулся назад, попытался подняться на ноги, поскользнулся в
глинистой грязи и упал. Мужчина с глазами-ямами медленно шел ко мне и на
ходу вытаскивал руки из карманов, не вытаскивал даже - выдирал, как выдирают
ноги из болотного месива. Я не стал дожидаться, пока карманы обнаружат
причину столь странного своего поведения. Чувствуя себя на грани обморока,
кое-как поднялся, повернулся и побежал прочь, не разбирая дороги и думая
только о том, как не упасть, запутавшись в собственных ослабевших от страха
ногах.
Бег между надгробий, сквозь пелену лениво падающих мохнатых хлопьев
снега, напоминал продолжение ночного кошмара; декорации были
соответствующие. Ни разу не остановившись и даже не запнувшись, я пробежал
все кладбище насквозь и уткнулся в ограду, которая тянулась влево и вправо,
сколько хватало глаз, и растворялась в снежистой мгле. Я оглянулся, никого
не увидел, но побоялся терять время на поиски калитки или ворот. Даже не
знаю, как мне удалось перебраться через ограду. Спрыгнув на асфальт по
другую ее сторону, я припустил вниз по улице.

* * *

- Илэр! Слава богу, ты жив! Где ты был? Я уже не знал, что и думать!
Несмотря на все сильнее терзающие меня холод и голод, и на
разбушевавшуюся вконец метель, я осмелился появиться у дома Кристиана только
после наступления темноты. До того я неприкаянно болтался по улочкам и
переулкам, стараясь не выходить в людные места. Это был, пожалуй, самый
тяжелый и самый печальный день в моей жизни.
Когда Кристиан увидел меня на пороге, я являл собой, вероятно, довольно
жалкое зрелище. Он сгреб меня в охапку и буквально затащил в дом. Он
обращался со мной, как с маленьким: раздел, замотал в теплое одеяло, усадил
в кресло в гостиной, сунул в руки огромную кружку с крепким сладким чаем.
Оказавшись в тепле и безопасности, я почувствовал себя как во сне.
Напряжение разом спало, вместо него нахлынула усталость. Я сидел, как
неживой, и с трудом понимал, что говорит Кристиан, обращаясь ко мне.