"Сергей Крускоп. Ночь дракона ("Дракон" #2) " - читать интересную книгу автора

сапоги или копыта. К утру снегопад придаст тракту еще более респектабельный
вид, но, к сожалению, дорога станет менее проезжей.
Снежинки, начав свой полет где-то в невероятной вышине темнеющего неба
(там, где в такую погоду не решились бы летать даже драконы), кувыркаясь,
спускались к земле, не оставляя своим вниманием и двух всадников,
неторопливо ехавших вечерним трактом. Ледяные звездочки скапливались на их
меховых шапках, образуя миниатюрные сугробики, а те, что падали на теплые
бока коней, тут же становились невидимыми облачками пара. Куда более
заметный пар вылетал из конских ноздрей, заставляя попавшиеся на пути
снежинки метаться в безумном танце и разлетаться прочь.
Одним из всадников был я.
Пару слов о себе. Имя мое - Сивер. Родом я из простой, хотя и небедной
селянской семьи, никаких благородных кровей во мне пока что обнаружить не
удалось. Стараниями отца - человека, мыслящего по-своему прогрессивно,
выучился когда-то читать и писать. После чего я был сдан со всеми потрохами
в услужение к удалившемуся на покой столичному магу, где и получил в высшей
степени бессистемное образование. Ну, то есть читал первые подвернувшиеся
под руку книги, когда хозяин не видел. А затем волею судеб (а на самом
деле - повинуясь собственному желанию мир посмотреть и себя показать) стал
наемником. Слава богам, сколько бы их ни было, на мой век не пришлось
никаких сколько-нибудь серьезных войн, чему я отчасти обязан более или менее
полным комплектом рук, ног и прочих частей тела. А с некоторого момента у
меня вообще появилась возможность встревать только в те предприятия, в какие
мне самому хотелось бы, - но это отдельная история.
Существо, на спине которого я сидел, звалось Аконитом. Аконит, что бы
там ни говорили злые языки, являл собою самого настоящего коня. Формально
его масть называется караковой. Но обычно лошадь такой масти выглядит слегка
"проржавевшей" под мышками и в паху. При взгляде же на Аконита можно было
предположить, что среди его предков были не только лошади, но и ротвейлеры.
Это подтверждается и тем, что конь мой агрессивен, кусач и нетерпим к
чужакам, кем бы они ни были. Оные свойства его характера иногда полезны, а
иногда - нет, но что меня несомненно радует, так это спокойное отношение
Аконита к сменам моих ипостасей. Ах, да, забыл сказать: я - волкодлак. Не
следует путать с вервольфом: у того превращение в зверя - следствие болезни,
а для меня это одно из нормальных состояний, к тому же контролируемое, а не
зависящее от фаз луны. Ну и, наконец, я всегда был убежден, что зверушка, в
которую я обращаюсь, гораздо приятнее внешне, чем звериная ипостась
вервольфа.
- Вечереет, Сивер, - констатировал очевидное женский голос,
прозвучавший у меня за спиной, - надо бы найти ночлег. Это, конечно, очень
романтично - переночевать в лесу у костра, вдали от суеты трактов и толкотни
города, но я предпочитаю делать это только в теплое время года.
- Найдем, - отозвался я, - в мире полно добрых людей, хотя некоторым из
них помогает проявлять доброту лишь взведенный арбалет.
Мимо просвистело что-то.
- Ты снежком кинула или пульсаром? - поинтересовался я у своей
спутницы.
- Это я помогаю тебе проявить доброту и отзывчивость и быстренько
придумать ночлег.
- Придумать-то я его придумал - еще днем. Однако добрались мы до него