"Сергей Крускоп. Оседлать чародея" - читать интересную книгу автора

была написана удивительно ровными и четкими буквами на очень тонкой чуть
желтоватой бумаге и заключена в мягкую пергаментную обложку. Название на
обложке сообщало, что это "Основы материализации, а также распространенные
транспортные и бытовые заклинания". Ничего из названия не поняв, парень
открыл книжечку где-то посередине и прочитал, начав с начала страницы:
"...одну часть суспензии икры тритона, измельченные цветы сурепки и
залить восемью частями оливкового масла первого отжима. Смесь помешивать
серебряным кинжалом, вращая посолонь..."
Парень перевернул несколько страниц:
"Переплетите средние и безымянные пальцы правой и левой рук, а
указательные сложите вместе, выпрямив. Большие же тоже сложите, отогнув
кверху, а сложенные указательные направьте на объект, мысленно говоря..."
Виан еще некоторое время листал странную книжицу, и его изумление все
возрастало. "Боги мои! - сообразил он. - Это ж настоящее чернокнижничество!
Застукают меня за такой "мудростью" - враз не то что со двора государева
погонят - в Тищу отправят с камнем на шее, и то еще будут считать, что
милостиво поступили!" Не иначе как старик-книготорговец эти крамольные
сочинения меж страницами припрятал, когда к нему кто-то из стражи или из
Храма заглядывал.
Впрочем, на самом деле не так уж строго боролся Храм с чернокнижной
крамолой. Устраивали иной раз показательные сожжения или еще какие казни -
Виан сам не видел, только слышал от прохожих людей рассказы. При этом и
фокусники по праздникам выступали вместе с прочими лицедеями на базарных
площадях, и знахарки травами да зельями торговали - власти на все это
смотрели спокойно, видимых препятствий не чиня. Так что Виан, еще раз изучив
свое нежданное приобретение и не найдя ни надписи "колдовская книга", ни
рецепта превращения человека в жабу, спрятал книжицу на дно сундука, где
хранил одежные обновки и прочие пожитки.

Виан проминал коней. Вообще-то златогривая пара таинственным образом
проявила свой норов тогда на торге в первый и, похоже, в последний раз в
жизни. Теперь они были само спокойствие, слушались всех конюхов, кроме
одного молодого (которого Ушибли на торге особенно сильно, так что неприязнь
была взаимной), и даже жеманная красавица Сура, царева фаворитка,
справлялась с ними без особого труда. Но раз уж Виана взяли на
государеву -службу ради этих коней, то ему и пристало и проминать, и
кормить, и чистить, и златы гривы расчесывать, и конские яблоки убирать.
В конюшне Виана встретил мрачный конек.
- Где у тебя перо хранилось? - поинтересовался он.
- Какое? - не понял Виан.
- Какое-какое. Жар-птицево. Я тебе велел его никому не показывать.
- Я и не показывал, - отозвался парень, закрывая за златогривым
жеребцом дверь денника. - Только пару раз по вечерам доставал - вместо
свечки, читал при нем.
- Ну вот и дочитался, - сказал конек. - Тут этот тощий Селиван вертелся
и в твои вещи нос совал. Сдается мне, спер он перышко. Почему этот хрыч мне
знакомым кажется? Напоминает, что ль, кого?
- Как спер? - до Виана наконец дошла серьезность проблемы. - И что
теперь будет, горбуночек?
- Меня Лазаро зовут - забыл? Да ничего не будет, может быть. Пера у