"Андрей Круз. Лучший гарпунщик (отрывок)" - читать интересную книгу автора

силен был удар пули. Рычаг вниз-вверх, второй выстрел, во второго,
пытающегося пригнуться за шеей лошади. Ему в бок угодило, раз, затем второй.
Снова крик, тело грузно свалилось с седла в вязкую грязь, и потащилось
следом за рванувшей вперед лошадью, а за ним волочилась длинная веревка с
какими-то шарами на концах. Третий сообразил, что напоролся на проблемы, и
что остановиться и развернуться для бегства он уже не успевает, поэтому
наотмашь хлестнул лошадь плетью, так, что она аж взвизгнула, а затем рванула
вперед, толкнувшись двумя ногами. Но я уже успел выбросить гильзу,
перезарядив винтовку.
К своему большому удивлению, первой пулей я не попал, хоть до цели было
всего метров десять. Дважды хлопнул револьвер Веры, человек в седле
дернулся, свесился направо, и я, уже прицелившись тщательно, выстрелил во
второй раз, целясь в перекрестье каких-то ремней на голой смуглой спине. И
на этот раз не промахнулся. Он снова дернулся, а затем перегнулся вперед,
через луку седла, и свалился на дорогу, запутавшись рукой в поводьях,
натянув их и остановив погнавшую было лошадь.
- Коней, коней держи! - крикнула Вера, пробежав мимо меня и оттолкнув
так, что я чуть не свалился в рыжую дорожную грязь.
- Стой, девка! - заорал я, видя, что она несется к вожделенной гнедой
лошади, даже не глядя на валяющегося на земле человека, который вовсе не был
мертв, а уже приподнимался на локте.
- Лежать! - рявкнул я, и выстрелил ему в грудь.
Снова грохнуло, того откинуло ударом, из руки выпал длинный нож, а
испуганная выстрелом из-за спины девочка с визгом отскочила в сторону,
споткнулась и растянулась на дороге. Однако, время терять на обиды не стала,
а перекатившись, вскочила на ноги, и не обращая на меня ни малейшего
внимания, снова понеслась вперед. И через пару секунд уже сидела в седле, а
еще через минуту вела уже за собой в поводу двух других лошадей, улыбающаяся
и гордая собой, и совсем ни капли не шокированная развернувшейся перед ней
бойней.
А я стоял над одним из убитых, перекатывая в ладони подобранные пустые
гильзы и задумчиво его разглядывая.
- Это негр? - спросил я Веру, так и не спускавшуюся с седла.
- Негр, не видишь разве?
В ее голосе явственно слышалось недоумение моей непонятливостью. Нет, я
понимаю, что я ничего не понимаю, но... в этом самом моем понимании, на
негра, черного и губастого, похож был больше я, чем убитый молодой мужик,
лежащий передо мной в грязи. Худощавый, мускулистый, он весь был покрыт
татуировкой в виде переплетающихся орнаментов, даже лицо, а на лбу у него
было выколото нечто, напоминающее три разновеликих треугольника,
сомкнувшихся краями. Еще он был смугл потому, что загорел почти до черноты,
что немудрено на таком солнце, но в остальном... В общем, волосы у меня были
даже темнее, потому что его русые космы, заплетенные в многочисленные
косички, выцвели на солнце, да и в небо он смотрел раскрытыми и
остекленевшими голубыми глазами. И если к чертам лица присмотреться, то
Ванька Ванькой получается, Рязань косопузая.
Другое дело, что этот "Ванька" одет был в портки с чужой задницы,
которая размера так на три больше была, чем у него, да и подпоясан веревкой.
Я глянул на другого, одетого не только в портки, но и рваную рубашку,
которая тоже не выглядела так, словно ее на него шили, к тому же одного