"Андрей Круз. Лучший гарпунщик (отрывок)" - читать интересную книгу автора

Я показал на судно метров пятидесяти в длину, широкое, с тремя мачтами
и длинной надстройкой на палубе. На корме его красовалась надпись белым по
черному: "Нарвал".
- Это барк. - сразу сказала она. - Принадлежит Промышленному Дому,
доставляет всякий товар с Большого острова. Больше этих судов и не строят.
- А вот это что?
Палец мой указал на одномачтовое суденышко метров пятнадцати, или чуть
больше, в длину, на корме которого сидел, свесив босые ноги за борт, матрос
и удил рыбу с борта.
- Шлюп. - ответила Вера. - Видишь, какой он широкий и развалистый в
миделе? Если бы был уже и нос острее, то была бы яхта. Да, и у яхты
водоизмещение поменьше, с грузом они не ходят. Корпус узкий, нос острый, а у
шлюпа - все как у шаланды.
- А как они ходят?
- Пакетботами и почтовыми судами. Иногда пассажиров берут, если место
есть. И у Церковной стражи посыльные яхты есть, но на тех еще и две пушки.
Вот как... еще интересная деталька, не забыть бы расспросить. Пушек я
пока не видел, к слову.
- А "Закатная чайка" - шхуна? - уточнил я.
- Шхуна. - кивнула девочка. - Шхуны у тех купцов, которые далеко ходят,
а груза возят не так, чтобы слишком много. Зато идут быстро. А вон там,
видишь? В конце пирса?
Ее маленькая ладонь указала на двухмачтовое грузовое судно, явно не
скоростное, широкое, с высокими бортами и наверняка - с объемистым трюмным
чревом.
- Толстяк какой. - усмехнулся я.
- Верно. - скупо улыбнулась на комментарий девочка. - Это лихтер. На
них ходят те, кому спешить некуда, а груза берут много. И с ним небольшая
команда может управляться, так что купцы такие любят строить. Такой лихтер
везет груза как две наших "Чайки".
Как я понял, на этом список строящихся здесь судов и исчерпался, если
не считать всевозможные рыбацкие баркасы, шаланды, шлюпки с судов и
крошечные верткие тузики, скопление которых вплотную примыкало к рыбному
рынку.
Так мы прошли шесть капитальных каменных причалов, далеко отходящих от
набережной, и добрались до последнего, седьмого, в самом конце которого и
пришвартовалась "Закатная чайка". С борта на причал были переброшены узкие
дощатые сходни, сама же тиковая палуба была выскоблена до белизны. У
невысокой надстройки у самой полукруглой кормы сидел на корточках голый по
пояс загорелый человек в грубых холщовых портках, застегивающихся на боку, с
захлестом, как у всех нормальных моряков, и с всклокоченной седоватой
бородой. Руки у него были измазаны по локоть в машинном масле, он коротким
широким ножом сдирал резиновую прокладку с какой-то металлической детали.
Человек поднял голову, услышав наши шаги, внимательно посмотрел на Веру
светлыми, словно выцветшими на солнце глазами в окружении частых морщин,
дождался, когда мы подойдем ближе, и лишь затем спросил:
- Что случилось? Где все?
- Погибли все, дядя Ваня. Никого не осталось. - сказала Вера, и в
первый раз заплакала.