"Андрей Круз. Земля лишних. Том 3 " - читать интересную книгу автора

кармана вместе с ключом от квартиры в Аламо, выщелкнул лезвие большим
пальцем. Оттянул полиэтилен, чтобы случайно не порезать то, что под ним,
воткнул лезвие, повел им от себя. Пластик разошелся легко и бесшумно. Я
заглянул под него, боясь увидеть то, что под ним. И ничего не понял.
Кровавое мясо и все, даже непонятно, что это. Я надорвал пластик дальше,
туда, где прощупывалась голова. Это голова? Это разве может быть головой?
Я судорожно проглотил слюну и отвернулся в сторону. Не сблевать, не
сблевать прямо сейчас. Как мантру это повторял. Задышал глубже и чаще,
добиваясь гипервентиляции, заталкивая внутрь метнувшийся к горлу желудок.
Чуть отпустило. Больше не буду в пакет смотреть, не хочу. Я и так все понял,
а все подробности мне не нужны. Все подробности пусть сам Бернстайн знает,
пока живой, благо недолго ему осталось.
Я встал, пошел назад. Катя спиной опиралась на косяк двери, ее трясло.
Бонита вопросительно смотрела на меня, но тоже была бледной как смерть. Даже
ее смуглая кожа побелела. Руки с пистолетом не дрожали, правда. И смотрели
они обе с ужасом, видимо, такое у меня было лицо. Маллиган лежал лицом вниз,
закрыв глаза, совершенно неподвижно. Только Бернстайн корчился и скулил.
- Встань, Бернстайн. Встань.
Голос свой я не узнал. Странный какой-то, гухой и деревянный. Он как
будто не слышал меня. Я направил на него "Зиг-Зауэр" Маллигана, щелкнул
курком, взводя его большим пальцем. Ненужное движение, ненужный звук, этот
пистолет самовзводный, но Бернстайн замолчал, явно прислушиваясь.
- Бернстайн, открой глаза. Смотри на меня.
Он действительно приоткрыл глаза, глянул на меня искоса. Что в этом
взгляде было? Муть какая то, то ли страх, то ли безумие, то ли пустота.
Грязь. Как в очке сортирном. Такое же...
- Встань, или я начинаю тебя расстреливать на куски.
Бернстайн перевернулся на четвереньки, начал вставать. Появилось
желание пнуть еще раз, но подумал, что потом его уже самому поднимать
придется. Не хочется к нему прикасаться. Никак не хочется.
- Маллиган, у тебя какие патроны? - спросил я у лежащего родмановского
холуя.
- Что? - переспросил тот.
- Какие патроны в пистолете?
- Экспансивные. Разворачивающиеся.
- Хорошо.
Бернстайн все же встал и отступал от меня вглубь пыточной, пятясь
спиной.
- Стой.
Я направил пистолет ему в голову. Он остановился.
- Бернстайн, а что это у тебя? - я опустил ствол пистолета на уровень
живота.
У него член торчал из штанов. Такие штаны у него, что яйца наружу.
Чтобы возбуждаться, наверное. Сейчас он не возбуждался, висело все и
сморщилось, как гнилой овощ в зарослях грязной травы.
- Ответь мне, Бернстайн.
Он молчал. Его начало трясти, изо рта потекла слюна. Боже, у него даже
слезы показались. Но при этом он не издавал ни звука.
- Ты плачешь, Бернстайн? Ты не о них плачешь? - я показал стволом
пистолета на пластиковые мешки. - Что ты с ними сделал, сволочь? Я ведь даже