"Виктор Крюков. Свет любви " - читать интересную книгу автора

сказал:
- Звонил какой-то Григорий, просил позвонить.
- Григорий? - она внимательно посмотрела на мужа. - Какой Григорий?..
Ах, дядя Гриша... Это старик, мой дальний родственник.
Она быстро стала убирать со стола, потом пошла к гардеробу.
Пучков из кухни, через дверь, наблюдал, что будет дальше. Через
пятнадцать минут Зина, скромно, со вкусом одетая и надушенная, подошла к
нему, порывисто вскинула руки ему на шею и сказала:
- Роднулька, я пойду в гостиницу. Родственник все-таки...
Вместе с запахом легких духов в лицо Пучкова пахнуло чем-то горячим...
Не помня себя, он с жаром, с негодованием и презрением несколько раз
хлестнул ладонью по ее лицу.
- Ах, так? Ты еще раскаешься в этом! - выкрикнула Зина и хлопнула
дверью.
Пучков кипел. Но когда Зина ушла, ему стало еще тяжелее. Уютная
квартирка вдруг стала похожей на кузов грузовика, в котором навалом
перевозили столы, кровать, стулья, гардероб. Он лег на диван, положив голову
на один валик и забросив сапоги на другой. И лежал без движения, смотря на
муху, прилепившуюся к потолку. Вспоминал поездку с женой к матери, в
деревню. Зина старалась казаться там скромной и невзыскательной. Но однажды
поутру, когда мать Сергея принесла молодым парного молока, Зина брезгливо и
суеверно сказала:
- Я три дня пила это молоко и не знала, что у вас корова мышиного
цвета. А вчера увидела вашу корову и молока от нее пить не могу...
Старушка-мать пошла к соседям и, сказав там, что у ее Буренки что-то с
выменем, принесла Зине молока от черной коровы.
После этого Сергей заметил, что мать стала неразговорчивой с ним, хотя
по-прежнему ухаживала за молодыми, как за малыми детьми, но без радости,
молчаливо и покорно.
Только сейчас он понял, что его мать раскусила Зину еще тогда.
"Вздорная, избалованная мужским вниманием бабенка! И чего ради я решил,
что своей любовью, преданностью, ухаживанием исправлю ее? Но ударил зря...
Это уже слабость, этим не воспитаешь..." - подумал Пучков.
Он встал, начал расхаживать из угла в угол. И вдруг вышел, вернее,
выскочил на улицу, подался к контрольной проходной, в город. Он шел то
быстрым, энергичным шагом, то разбито и вяло, как после болезни.
Дорогу к дому Чернова он знал неплохо, но на этот раз долго плутал.
Чернов жил на окраине города, в двухэтажном доме тестя, известного в
городе терапевта. Стыдясь во время войны и эвакуации занимать весь дом,
тесть отдал половину его в жакт, да так жильцы и осели в нем навсегда.
Дверь открыла Пучкову старушка, служившая когда-то горничной у отца
тестя, тоже врача,
- Уж вы будьте как дома, - сказала старушка, вводя Пучкова в большую
комнату со стеклянной стеной вместо окна. - Борис наверху, сейчас позову.
Через минуту появился Борис.
- Сергей! Наконец-то! - сказал он, улыбаясь, и шагнул навстречу
гостю. - Что с тобой?
- Боря-я! - с мукой в голосе выдавил Пучков признание. - Поверь... Если
бы кто мне сказал, что вот мой товарищ бьет жену, да я бы с таким сукиным
сыном и разговаривать перестал! А тут... не пойму, как же я сам... Пощечин