"Виктор Крюков. Свет любви " - читать интересную книгу автора

ней с целью жениться... Но до этого было еще так далеко. Поэтому она, не
отвечая взаимностью, лишь косвенно дала понять, что для будущей жены
дипломата у нее в смысле анкетных данных все в порядке: в ее семье нет даже
судимых... Но он с поспешностью вора, попавшего в чужой огород, пытался
выскочить из пределов затронутой темы и стал говорить, в сущности, о
пустяках. В его горячих словах Зина слышала неискренность.
"Нашел дурочку", - подумала Зина, но сказала другое:
- Ты сочинитель, Петя, фантазер.
- Ты мне не веришь... Но почему?
Петр вдруг пересел к ней и стал целовать ее шею, щеки, губы.
Выйти из шезлонга Зине было невозможно, и она, обвив его шею, вдруг
сказала жарким шепотом:
- Глупенький, пойдем ко мне... Возьми туфли. Дай руку...
Петр глянул сперва на распахнутое окно, потом на туфли, лежащие под
шезлонгом, и встал, подавая ей руку. Перехватив ее у запястья, Зина
наступила на его ступню, твердо уперлась в землю другой ногой и внезапным
ударом в плечо отбросила Петра к соснам, к обрыву.
Зина испугалась и бросилась было на помощь Петру, но, увидев, что до
обрыва ему еще далеко, как рысь, отскочила к домику. А чтобы Петр не смог
подойти к ней сзади, она прижалась спиной к стене и приготовилась к защите
(этому тоже учил ее Строгов).
Но ее кавалер оказался выше того, чтобы мстить даме. Отряхнувшись и
ощупав лицо, он понаблюдал, с какой готовностью обороняться стоит Зина у
стены... и только сплюнул с досады.
- Извини меня, Петя! Я не думала... - в ее голосе послышалось
сострадание.
Он не ответил.
- Но ведь ты сам же виноват...
- Ты хитра, как змея, и безжалостна, как зверь.
- Если бы мужчины уважали каждую женщину, как свою жену, природа не
создала бы нас хитрыми. А я, слава богу, могу еще применить и грубую силу...
Иначе разве стала бы я допускать так близко?
Он молчал, потирая щеку.
- Поверь, Петя, если бы я была твоей супругой, а на твоем месте был
другой - ты бы иначе смотрел на мой поступок, - продолжала Зина
оправдываться. И Петр подумал, что она ударила его не потому, что
действительно была высоконравственной женщиной, а просто хотела
продемонстрировать ему, как может поступать с ухажерами, преступающими
границы дозволенного.
- Проводи меня... - сказал он.
- А ты можешь меня простить?
- За что же? Это я должен просить у тебя извинения.
- Правда? - и метнувшись от стены к нему, она так цепко схватилась за
его руку, что при желании сбросить, стряхнуть Зину он смог бы это сделать
разве что ценой вывиха своей руки.
- Как низко ты обо мне думаешь, - с искренней печалью сказал Петр и
заглянул ей в глаза.
Зина положила голову на его грудь.
- Пойдем к тебе, Зина.
- Нет, Петя, не теперь.