"В.И.Крыжановская. Два сфинкса" - читать интересную книгу автора

белоснежную полотняную одежду, ожерелье из амулетов и скарабеев из лазурита
и карнеола и пояс, за который тот заткнул кинжал с чеканной золотой
рукояткой.
Покончив с этим, Рамери надел на голову клафт, закутался в темный плащ
и вышел из дома.
- Если кто будет меня спрашивать, ты скажешь, что я ушел и ты не
знаешь, когда я вернусь, - сказал он провожавшему его рабу, который скрестил
руки на груди и поклонился в знак послушания.
С террасы, прямо к Нилу, вела каменная лестница, у подножия которой
дожидалась лодка с двумя гребцами.
Рамери сел и лодка, широко размахивая веслами, как птица крыльями,
понеслась по спокойной глади реки в даль от города.
Последние лучи заходящего солнца заливали еще пурпуром вершины
Ливийских гор, но и этот свет уже гас; не знающая наших длинных, скучных
сумерек южная ночь быстро надвигалась.
Стояла уже полная тьма, когда, по приказанию художника, лодка
причалила. Выскочив на берег и приказав рабам ожидать, Рамери уверенно,
очевидно хорошо знакомый с местностью, взбежал вверх по крутому берегу и
дойдя до стены, пошел вдоль нее.
Внутри обширной, четырехугольной ограды, казалось, был сад, так как
кроме деревьев ничего не было видно. Уединенность места и царившая глубокая
тишина навевали грусть. Но Рамери, по-видимому, вовсе не испытывал этого
чувства; он смело шагал, подбрасывая в руке ключ, который вынул из-за пояса.
Перед маленькой, закрытой кустарником калиткой Рамери остановился,
отпер ее и переступив порог, снова тщательно запер ее за собой.
Под густыми смоковницами, куда он вступил, вовсе ничего не было видно,
но он также уверенно продолжал свой путь, миновал вторую стену, разделявшую
сад на две половины и, по усыпанным песком и обрамленным цветами аллеям,
направился к видневшемуся вдали сквозь листву дому, нижний этаж которого был
освещен.
Это было большое двухэтажное здание с высокой астрономической башней.
Быстро взбежав на маленькую террасу, Рамери постучал в дверь.
- Войди!- отозвался звучный голос.
Рамери толкнул дверь, отбросил тяжелую, шерстяную завесу и очутился в
длинной зале, ярко освещенной лампами с душистым маслом, свешивавшимися с
потолка, или стоявшими на подставках.
Обстановка комнаты указывала, что здесь живет ученый: всюду виднелись
таблички и свитки папируса; на столах стояли какие-то странные, неизвестные
инструменты, а на полках, тянувшихся по стенам, была выстроена целая масса
склянок и сосудов всевозможных видов и величин, лежали связки сушеных трав,
мешки с разными порошками, да стояли кубки и раскрашенные ящички.
В глубине залы видна была витая лестница, которая вела на башню, а
посредине, у большого рабочего стола, сидел сам хозяин дома, склонясь над
древним свитком папируса, который он разбирал с видимым интересом.
То был высокий и худой человек. На вид ему так же легко можно было дать
лет тридцать, как и пятьдесят, - до такой степени вся его фигура дышала
смесью спокойствия зрелого возраста с подвижностью и пылкостью юности.
Его лицо с правильными чертами отливало желтизной старой слоновой
кости; взгляд больших зеленоватых глаз горел твердой, непоколебимой волей.
Орлиный нос и рот, с тонкими бледными губами, придавали ему суровое, почти