"Тени Ахерона 1. Тени Ахерона" - читать интересную книгу автора (Монро Керк)

Глава шестая «НОВЫЙ ПИФОН»

7 день первой осенней луны 1296 г.

Замок Ройл — Немедийские горы.

— Джигг, в замке все спокойно?

— Насколько я знаю — да, господин барон.

— Послушайте… Какое содержание вам платит Ройл?

— Я полагаю, что с моей стороны будет нескромно об этом распространяться, господин барон.

— Вы когда-нибудь бывали в Тарантии?

— Замечательный город, господин барон.

— Не хотите переехать туда насовсем?

— Я пока не рассматривал такую вероятность, господин барон.

— Вы можете быть весьма полезны на королевской службе, Джигг.

— Мне приятно слышать столь лестную оценку из ваших уст, господин барон.

— Вот что… Не буду ходить вокруг да около. Я хочу переманить вас у Ройла. Хотите быть камердинером у тайного советника короны? То есть — у меня?

— Я чрезвычайно польщен данным предложением, господин барон. Однако, есть обстоятельства, которые вынуждают меня задержаться в замке его светлости маркграфа.

— Какие же?

— Полагаю, сперва следует выслушать мнение его светлости, господин барон.

— А-а, вы боитесь, что Ройл вас не отпустит? Вообще-то на его месте я поступил бы точно так же. Я поговорю с вашим хозяином, если вы не против.

— Вы мне глубоко симпатичны, господин барон. И в случае, если его светлость выразит недвусмысленное намерение отпустить меня, я с удовольствием перейду на службу к вам.

— Отлично, Джигг!

— Ваше платье, господин барон. Хочу напомнить, что отъезд намечен на полдень.

— Спасибо, вы можете пока быть свободны. И еще. Вы настоящий герой Джигг!

— Как вам будет угодно, господин барон. Я стараюсь быть полезным.

Камердинер покинул комнату, а я решил еще немного поваляться в постели. События вчерашнего дня вымотали меня настолько, что за ночь я почти не отдохнул. И немудрено — давненько я не попадал в столь серьезную переделку, примерно с тех времен, когда его киммерийско-аквилонское величество напоил меня до полусмерти в дешевеньком вертепе на окраине Тарантии и бросил там на произвол судьбы…

Впрочем, давайте я расскажу, чем кончилась история с ревенантом.

Джигг невозбранно вышел из донжона и отправился через внутренний двор в жилые покои замка, а мы продолжили держать осаду. Проклятущий демон теперь не прятался, а с наглым видом расхаживал прямиком у нас под ногами, видимо измышляя очередное черное злодейство. Теоретически, пробраться на второй этаж он не мог — башня была отлично защищена, но, как известно, обитатели Бездны весьма изобретательны в области разнообразнейших и весьма изощренных гнусностей.

Так получилось и на этот раз — ревенант полностью оправдал свою репутацию. Сквозь узкие наблюдательные щели мы увидели, что демон направился во двор, некоторое время с шумом там хозяйничал, а затем…

— Только этого не хватало! — тут уже и казавшийся спокойным Ройл побледнел. — Боги могучие, спасите и уберегите! Он задумал выкурить нас отсюда!

— Вот теперь мы действительно влипли, — процедил сквозь зубы Конан. — Первый раз в жизни жалею, что я убил мерзавца, грабившего моих добрых подданных! Тогда ничего подобного не случилось бы.

Король был прав: мы влипли. Ревенант, уяснив, что залезть к нам на второй этаж невозможно, начал таскать со двора бочонки со смолой, и ставить их прямиком возле винтовой лестницы. Бочонки, хоть и являлись довольно тяжеленькими, были невелики, высотой примерно до середины бедра человека. Если демон подожжет смолу — мы попросту задохнемся в едком смоляном дыму или зажаримся.

— Надо прорываться, — решительно сказал король. — Сдохнем здесь как крысы!

Мы все полностью разделяли его точку зрения, отлично понимая при этом, что вступать в драку с монстром почти бессмысленно — его сила многократно возросла. Но уж лучше умереть в бою, чем превратиться в копченый окорок!

— Конан, взгляни! — позвал киммерийца Гвайнард, прильнувший к бойнице. — Кажется, Джигг возвращается!

— А чем он нам поможет? — огрызнулся варвар. Отделает ревенанта щеткой для чистки одежды или половником?

— У него в руках книга, — деревянным голосом отозвался охотник. — Та самая! Что, зажри меня Сет, он задумал?

Как раз в этот момент демон возвращался за очередным бочонком. Джигг остановился посреди двора, раскрыл кхарийский гримуар, переложил его в левую руку. В правой сверкнуло лезвие небольшого ножа.

— Зачем он режет страницы? — ахнул Ройл. — Что за чепуха?

— Не режет, скорее подчищает, — отрицательно замотал головой Гвайнард. — Точнее не могу рассмотреть, слишком далеко.

Б-бу-у… Мне показалось, что замок слегка покачнулся, как если бы началось небольшое землетрясение, сопровождаемое тяжелым и низким раскатом грома, донесшегося издалека. Под стенами донжона внезапно появилось темно-багровое свечение, круг неприятного бурлящего огня расширялся, внутри пурпурного кольца заклубилась тьма. Башня начала мелко вздрагивать.

— Амулет! — воскликнул вдруг Гвайнард, хватаясь за грудь. — Мой амулет Ночной Стражи! Он просто заледенел!

— Мой тоже, — быстро сказал Конан. — Ройл, ваш слуга, оказывается, самый натуральнейший чернокнижник! Это же темная магия! Причем исключительно мощная! Да он сейчас разнесет замок вдребезги!

Нам ничего не оставалось делать, кроме как бессильно наблюдать за происходящим внизу, под стенами. Даже ревенант остановился и застыл.

Огненное кольцо расширилось до диаметра в пять-шесть локтей и бурлящая в его центре мгла внезапно исторгла из себя некое существо, описать которое я затрудняюсь. Оно походило на очень высокого человека, причем фигура была настолько мощной, мускулистой и широкоплечей, что даже Конан уважительно хмыкнул. Кожа здоровенной твари была эбеново-черной и блестящей, за спиной виднелись крылья с перепонками — такие у летучих мышей бывают. Рожа новоявленного демона получила бы первый приз на любом состязании уродов — нос плоский, с вывернутыми обезьяньими ноздрями, глубоко запавшие глаза под низким лбом, квадратная нижняя челюсть, из-за тонких губ выглядывают желто-коричневые клыки, уши острые и длинные, круглую голову украшают изогнутые рога… Словом, воплощенный ночной кошмар.

— Невероятно, — зачарованно пробормотал Ройл. — Баатэзу, демон из Огненной Бездны! Помните, я рассказывал? Но как у Джигга получилось?..

Сам камердинер аккуратно отступал ко входу в жилой покой замка, стараясь не привлекать внимания ни ревенанта, ни крылатого исполина. Наконец, ему удалось блестяще закончить этот маневр и скрыться в доме.

Демон под названием баатэзу потоптался по каменным плитам, коими был вымощен двор, причем под его трехпалыми лапами клубился дымок — гранит слегка плавился. Вероятно, очередной монстр, свалившийся на наши несчастные головы, приноравливался к новым ощущениям — мир людей был слишком необычен для него. Спустя несколько мгновений он обратил внимание на ревенанта и целеустремленно шагнул к нему.

Понятия не имею, какая муха укусила нашего преследователя, но эта муха наверняка была очень ядовитой, а ее яд вызывал у демонов приступы безумия. Посудите сами: громадный баатэзу мог бы расплющить человека в лепешку одним ударом могучей лапищи или попросту разорвать человеческое тело на множество мелких и крупных клочков. На месте ревенанта я бы бежал от крылатого чудища без оглядки, спрятался в самом дальнем уголке и молил всех повелителей Черной Бездны, чтобы их слуга не отыскал моего укрытия. Однако, у носителя проклятия кхарийцев были свои соображения на этот счет. Он попросту подхватил валявшийся рядом меч и молча бросился в атаку.

Полагаю, баатэзу слегка опешил от подобной наглости и даже отступил на шаг. Какая-то двуногая букашка осмелилась бросить ему вызов! Ревенант тем временем воткнул клинок в ногу крылатого над коленом — человеку было не достать выше, слишком уж здоровым оказался демон.

От разъяренного рева баатэзу мы едва не оглохли. Отлично его понимаю — ты вылезаешь из своей уютной и привычной Бездны в Универсум смертных в расчете на хороший обед или, по крайней мере, на более-менее достойный прием (Ройл упоминал, что эти существа могут если не дружить с людьми, то по крайней мере терпеть их), а тут какой-то озверевший коротышка засаживает тебе в лапу острую железку, что весьма больно и обидно…

Баатэзу разобиделся так, что спустя миг от ревенанта даже мокрого месте не осталось — как я и предполагал, демон попросту прихлопнул своего противника широченной ладонью, а затем выдохнул из пасти свистящую струю синеватого огня с оранжевыми язычками. Расплющенное тело ревенанта превратилось в пыль, в пепел, в золу, которую (так обычно выражается в своих сочинениях некий Гай Петрониус из Тарантии) подхватил и унес в голубую даль ниспосланный провидением легкий ветерок. Гранитные плиты под ногами чудища раскалились докрасна.

Все произошло настолько быстро, что никто из нас даже пикнуть не успел. Хотя, я отлично понимал, что избавившись от одного демона, мы получили взамен другого — куда более сильного и опасного. Ревенант рядом с нашим крылатым гостем выглядел просто белым голубком.

Но баатэзу не стал крушить замок или вытворять другие, не менее ужасные, штучки приличествующие порождениям обители Первородного Зла. Землю вновь встряхнуло, и багровое пламенное кольцо начало быстро сужаться, поднимая сильнейший ветер и затягивая в себя белые полосы воздуха. Вихрь оказался настолько неукротим, что втянул в закрывающуюся прореху как самого крылатого демона, так и стоявшую неподалеку телегу и оставшиеся перед входом в башню бочки со смолой.

Неожиданно все кончилось. Только на камне остались черные следы монстра, столь внезапно появившегося и исчезнувшего.

— И как прикажете такое понимать? — Конан недоуменно воззрился на нас.

Я, Ройл, Гвайнард и Зенобия не сговариваясь одновременно пожали плечами.

Вскоре в металлическую дверь аккуратно постучали и послышался ровный голос Джигга.

— Ваша светлость, я имею достаточные основания полагать, что опасность миновала.

Пока ошалелая от столь бурных событий прислуга приводила в порядок главную башню, мы собрались в кабинете Ройла, чтобы пропустить по кубку хорошего вина и немного успокоиться. Заодно всем очень хотелось выслушать подробные объяснения камердинера, который и устроил явление баатэзу, благополучно избавившего нас от зловредного преследователя.

— Джигг, я решительно не представляю себе, каким образом вам удалось воспользоваться заклинаниями из Книги Душ! — разорялся взбудораженный Ройл, ходивший по кабинету из угла в угол, будто тигр по клетке. — Невероятно, непостижимо! На кхарийском вы не говорите и не читаете, магии никогда не учились, способностями к волшебству не обладаете.

— Это так, милорд.

— Но почему? Почему, я вас спрашиваю? Как вы ухитрились открыть проход в Черную Бездну?

— При помощи упомянутой книги, милорд.

— Джигг, рассказывайте!

— Ваша светлость упоминали, что данный фолиант использовался неким волшебником во времена, когда была разрушена столица империи Ахерона, известная под наименованием Пифон.

— И дальше что?

— Так же вами было сказано, что портал ведущий в Черную Бездну был закрыт при помощи крови означенного волшебника, пролившейся на страницы. Так называемая «кровавая печать», милорд. Печать, способная остановить действие заклинания.

— Я это знаю, Джигг.

— Вот как, милорд?

— Дальше! Не тяните!

— Я использовал простейшее логическое построение, ваша светлость. Если кровь… — тут Джигг шагнул к столу и раскрыл книгу на странице, испорченной темным кровавым пятном, — если кровь останавливает заклятие, то можно рассудить, что ее удаление возобновит его действие. Я всего лишь счистил своим ножом пятно с нескольких строк в книге.

Мы все застыли раскрыв рты. Камердинер бесстрастно продолжал:

— Когда заклинание вновь начало отчасти действовать и раскрыло прореху в Бездну, из нее появилось то неприятное существо, которое и уничтожило недоброжелателя его королевского величества. Затем мне оставалось лишь поранить палец и выдавить несколько капель своей крови на пергамент, дабы портал мог вновь закрыться. К моей искренней радости все произошло так, как я и предполагал.

Сказать, что все потеряли дар речи — значит ничего не сказать. Вот вам и непреложные законы магии! Джигг совершенно гениально обошел их, найдя незаметное на первый взгляд противоречие! До столь простого, а равно и оригинального решения не додумался бы ни один маг, голову на отсечение даю!

— Не знаю что и сказать… — потрясенно выдавил Ройл. — Вы превзошли самого себя, Джигг.

— Благодарю вас, милорд. Прикажете распорядиться насчет обеда?..

На сей раз королевский кортеж выглядел куда более внушительно — нас оберегала полусотня отборных головорезов из личной гвардии маркграфа. С такой охраной нам не страшны ни демоны, ни фатарены, ни сам Сет, буде у него внезапно появится желание посетить владения Ройла.

На следующий день после неприятного, но счастливо окончившегося инцидента с неубиваемым ревенантом Конан принял решение съездить к развалинам Пифона, если, конечно, Ройл ничего не напутал и отыскал именно Пифон, а не один из богатых городов-дворцов кхарийских владык. В связи с последними событиями маркграф счел, что нам будет необходимо достойное и хорошо вооруженное сопровождение — Ройл вполне обоснованно подозревал, что Черное Солнце от Конана и Гвайнарда так просто не откажется.

Между прочим, не далее как вчера утром я выполнил распоряжение короля и отправил с почтовым соколом подробную депешу в Тарантию, барону Гленнору. Достопочтенный глава «департамента по поддержанию и охранению душевного согласия среди стран Заката» (с такой вульгарной пышностью у нас именовали тайную службу) ответил незамедлительно и нынче в полдень явился сокол с кратким, но четким ответом:

«Сообщение месьора Халька получено. Принимаю меры к дознанию по делу Черного Солнца. Держите в курсе событий. Гленнор».

За что король, да и все прочие приближенные Конана, ценят нашего таинственного барона — так это за невероятную работоспособность и выдающиеся деловые качества. Стоит напомнить, что именно он, объединившись с пуантенскими герцогами и некоторыми командирами гвардии, придумал блистательный план устранения Нумедидеса и его ближайшего окружения. О том, что государство и король в самых тяжелых обстоятельствах всегда находили поддержку тайной службы можно и не говорить — Гленнор вместе со своими помощниками ухитрялся отыскивать выход из самых затруднительных положений и аквилонская Латерана ныне считается одним из двух лучших секретных ведомств Заката, вкупе со знаменитым Пятым департаментом Немедии, слава которого несколько потускнела после катастрофы двухлетней давности, вызванной появлением Алого Камня.

Полагаю, Гленнор и его цепные псы довольно быстро выяснят, насколько глубоко Черное Солнце пустило корни в Аквилонии, да и в случае чего помогут справится с этой умственной отравой немедийским соседям — в случае общей опасности тайные службы обычно приходят друг другу на выручку. Тем более, что теперь у нас с Троном Дракона — дружба не разлей вода! Молодой Нимед II отлично знает, кому именно обязан как престолом, так и жизнью, а человек он честный, если не сказать — рыцарственный, каковое качество в нынешние времена довольно необычно для короля огромной и могучей державы, почти в полтора раза превосходящей по территории Аквилонское королевство (это если учитывать Заморийский и Коринфский протектораты, находящиеся под скипетром Бельверуса на правах полунезависимых провинций).

…Пока что в округе все было спокойно и благостно — солнце светит, птички поют, ветер хоть и прохладный, но приятный и свежий. Наша внушительная кавалькада не особо поспешая рысит на Полуночный Восход по широкой наезженной дороге, вьются синее с золотом знамя Ройла и опостылевший (мне лично) малый коронный штандарт, а мы ведем непринужденную беседу.

— Знаете почему ревенант бросился на нашего крылатого спасителя? — говорил Гвайнард. — В который раз людям на выручку приходит то обстоятельство, что обитатели Бездны люто между собой враждуют. Понятия не имею, из какого именно круга Бездны происходят ревенанты, но явно не из того, где живут баатэзу. Наш обидчик углядел в крылатом демоне или конкурента, или прямого врага…

— Да, месьор Гвайнард совершенно прав, — подтвердил слова охотника Ройл. — А теперь представьте себе удивление населяющих Бездну демонов, когда им на головы свалились такие шикарные артефакты, как смоляные бочки и груженая мешками с зерном телега, которых засосало в захлопывающийся портал!

— Точно! — расхохотался киммериец. — Ройл, ради всех богов, объясните нам, откуда у вас появился Пончик? Где вы раздобыли настоящего хэллхаунда, который живет как раз там, откуда являются баатэзу?

Огнедышащий Пончик спокойно трусил рядом с лошадьми — хозяин решил взять своего прелестного песика на прогулку.

— Долгая история, — отозвался Ройл. — Помните мои слова о том, что после разрушения Пифона часть демонов Бездны не сумела вернуться обратно? Вообще-то, баатэзу существа хоть и опасные, но не вредные. Они, наверное, самые большие флегматики среди демонов, если, конечно, их не задевать, как это опрометчиво сделал ревенант. Крылатым монстрам очень неуютно в смертном мире. Конечно, появись у них возможность спокойно и незатруднительно перемещаться из Бездны к нам и наоборот, баатэзу задали бы жару человечеству. Но природа Трех Сфер, то есть Высшей, Средней и Нижней, устроена весьма разумно. Все три круга нашего мира надежно разделены крепчайшими стенами, дабы не допустить смешения и хаоса. Только сильная магия способна раскрывать ворота, каковые на краткое время могут связать ту или иную Сферу. Причем, заметьте, демоны бездны никогда не могут попасть в Сферу Верхнюю, обитель богов света, а эти боги в свою очередь не способны проникнуть в Нижний мир. Встретиться они могут только у нас. Смертный мир является связующим звеном меж Сферами. Как ни странно, только люди могут познать существующую Вселенную во всем ее многообразии и увидеть всех существ, ее населяющих.

— К чему такие сложности? — спросила Зенобия. — Для чего тот, кто сотворил наш Универсум разделил его на три части и придумал Зло?

— Ах, ваше величество, над этим вопросом уже многие тысячелетия бьются философы всех существующих разумных рас. Предполагается, что так называемое Первородное Зло не являлось изначальным творением Отца Богов, по воле которого образовался наш мир. Некие сотворенные Им боги восстали против Отца, надеясь захватить Его престол. Он, ясно дело, разозлился и сослал их в Нижний Мир, который нарочно создал для того, чтобы падшие оставались там в вечном заключении.

— Неразумно. Проще было их уничтожить.

— А еще проще — наказать, — усмехнулся Ройл. — Может быть, однажды они раскаются? Хотя в этом я не уверен… И кроме того, существование Отца Богов гипотетично, никто и никогда его в глаза не видел. Некоторые философы, включая, кстати, святого Эпимитриуса, утверждают, что он устранился от опеки над Тремя Сферами и творит другие миры, надеясь достичь большего совершенства. Очень темная история, никаких конкретных сведения не существует. Не ошибусь, если скажу, что это самая большая тайна Универсума, разгадать которую человек сможет лишь когда сам приблизится по разуму и силе к богам.

— Мы отвлеклись, — напомнил киммериец. — Так что же с Пончиком?

— Пончика я взял в качестве выкупа. Да-да, не удивляйтесь. Места у нас дикие, чего только не встретишь, особенно в горах. Вы же знаете, что я владею несколькими золотыми рудниками? Так вот, после того, что произошло в Пифоне часть демонов попряталась в пещерах. Мои рудокопы два года назад ухитрились разбудить одного из баатэзу, спавшего под горами уже тринадцать сотен лет. Без жертв, к сожалению, не обошлось… Я счел себя обязанным разобраться в происшедшем, взял с собой придворного мага, приехал горы. Демона мы нашли довольно быстро, пускай и подвергали свои жизни немалой опасности. Думаете, он на нас набросился? Да ничего подобного! Мы растолковали баатэзу, что сможем отправить его домой. Не бесплатно, разумеется. Он согласился… И честно выполнил обещание: пока портал в Огненную Бездну было открыт, он успел притащить мне новорожденного щенка хэллхаунда.

— Книгу Душ использовали? — подозрительно спросил Конан.

— Конечно. Только употребили другое заклинание. В отличие от того, которым вчера воспользовался Джигг, оно куда менее опасно. Я давно мечтал о такой собаке, тем более, что воспитанный человеком хэллхаунд не представляет ровным счетом никакой угрозы. А его изумительные способности могут привести в восхищение кого угодно.

— Только не меня, — покачал головой киммериец. — Удивляюсь, как псина доселе не спалила ваш замок — огнем так и пыхает. В комнате Халька недавно ковер испортила…

— Мелкие издержки, — откровенно фыркнул Ройл. — За Пончиком следят, пока на его совести только поджог стожка сена возле конюшен. Его вполне извиняют потрясающие умения — нюх хэллхаунда значительно острее чем у обыкновенной собаки, он никогда не устает, может не спать сутками, преследовать жертву на протяжении долгих лиг, да и магией кое-какой владеет. Бесценное приобретение! Я подозреваю, что демоны баатэзу используют этих собак в своем странном мире именно для охоты.

— На кого там охотится? — удивился я. — На других, враждебных демонов?

— И это тоже. Не нужно думать, что так называемая «Огненная Бездна» это всего лишь сплошное пламя и кипящая смола. Нижний мир наверняка столь же сложен и многопланов, как наш. Возможно там есть свои леса, озера, города, дороги или горы… А в лесах могут водится хищники, рядом с которыми самые злобные мантикоры или тигры Хайбории покажутся забавными и безобидными щенятами. И потом, откуда мы знаем, вдруг в Бездне тоже имеется своя нечистая сила и свои монстры, которых опасаются жители глубин? Значит, должна быть и своя Ночная Стража…

— По-моему, вы довели все до абсурда, — сказал Гвайнард. — Бездна — обитель Зла, Изначальной Тьмы. Вас, Ройл, послушать, так получается, что у них обитает… кхм… как бы сказать поточнее? Еще более злое зло, так?

— Это всего лишь умозрительные предположения, — Ройл внезапно натянул поводья и вытянул руку, указывая вперед. — Кстати, господа, мы приехали. Вот в этой живописной долине когда-то возвышались пурпурные башни Пифона!

Лично я ничего особо живописного здесь не увидел. Широкая, покрытая густым хвойным лесом долина была зажата между двумя отрогами Немедийского хребта. Зрелище мрачноватое, но в этих местах всегда так — слишком необжита данная область Аквилонии. Никогда бы не подумал, что легендарный Пифон может находиться в столь прозаическом месте. Самый обыкновенный пейзаж, ничего экстраординарного или величественного.

Однако, если рассудить здраво, великолепная Тарантия тоже выстроена на самой заурядной равнине в пойме реки Хорот. А царственный и грозный Бельверус стоит прямиком на болоте — и ничего, никто не жалуется. Почему бы кхарийцам было не устроить свою столицу-дворец именно здесь, в предгорьях?

Сейчас наш отряд находился на возвышенности. Было отлично видно, что прямо у нас на пути, примерно в полутора лигах к Восходу, расположился довольно большой поселок — замечались силуэты бревенчатых зданий под черепичными и дранковыми крышами, над которыми поднимались сизые дымки, часть векового леса возле деревни оказалась вырублена, а по краям освобожденного от деревьев пространства поднимались искусственные отвалы, похожие на большие темные дюны. Надо думать, Ройл копался на покрытых землей и лесом развалинах Пифона уже не первый год.

— Первые изыскания я начал проводить здесь еще во времена царствования Нумедидеса, — подтвердил мои предположения маркграф. — Спокон веку эта долина в местных легендах считалась запретной, вот я и предположил, что она скрывает нечто интересное. Древней историей я увлекался с юности, а когда Ройл перешел от скончавшегося отца в мое безраздельное владение, я полностью отдался этой страсти. Нанял десяток-другой рудокопов и начал наугад рыть землю. Вернее, почти наугад — раньше возле поселка возвышался холм очень необычной треугольной формы, он и стал отправной точкой. Заметьте — мне сразу же повезло! На четвертый день после начала раскопок мы наткнулись на старинную каменную кладку, а на шестой — обнаружили сокровищницу, располагавшуюся в подвале рухнувшего здания.

— Значит, сокровищницу? — насмешливо сказал Конан. — Я все больше начинаю вас бояться, Ройл. Вдруг и на вас лежит проклятие ревенанта?

— Даже если это и так, могу успокоить ваше величество, — с таким же сарказмом ответил маркграф. — Если государь не собирается покушаться на мою жизнь, то повторение вчерашних приключений ему совершенно не грозит… А если говорить серьезно, то я неплохо подготовился к разным неожиданностям. Не сочтите за неуместную похвальбу, но семейство Ройлов не зря считаю одним из самых богатых в Аквилонии. У меня хватило средств, чтобы нанять грамотного мага-равновесника, в те времена уже глубокого старика, не утратившего, однако, ясности разума. Он очень помог мне, предостерегая от возможных опасностей.

— Так что с сокровищницей? — напомнила заинтересовавшаяся Зенобия.

— Когда мы вскрыли каменные своды хранилища, я, признаться, едва в обморок не упал. Все тогдашние рудокопы, принявшие участие в затеянной неким провинциальным маркграфом авантюре, теперь очень обеспеченные люди — я честно отдал им десятую часть сокровищ. Короче говоря, мы выгребли из кладовой золота и драгоценностей на восемь сфинксов.

— Чего? — непритворно поразился Конан. — Восемь? Восемь офирских сфинксов?

Напомню, что «Сфинксом» называется особо установленная Офирским королевством мера веса драгоценного металла, причем соотношение золота к примесям должно составлять девяносто девять к одному и выше. Сфинкс равен ста тысячам офирских денариев, наиболее дорогих и полновесных золотых монет Заката — умопомрачительная сумма! Колоссальное состояние! На эти деньги можно купить целое герцогство, с замком, полями-лесами-речками, двумя десятками деревень и городком. Восемь сфинксов — это восемьсот тысяч денариев Ианты, примерно столько аквилонская государственная казна получает сборов в течении полутора лет.

— Точно-точно! — воскликнула Дженна. — Отлично помню возмущение моего батюшки-купца в 1287 году, когда цена на золото и цветные камни резко поползла вниз, едва не приведя к разорению некоторых ювелирных гильдий! Ваша работа, Ройл?

— Наверное, — пожал плечами маркграф. — Никогда над такими вещами не задумывался, всеми денежными вопросами занимается управляющий, каштелян… Тогда мне было не до расценок на драгоценные металлы. Я понял, что совершил главное открытие своей жизни. Действовать пришлось осторожно, подбирая верных и преданных людей, чтобы Нумедидес и свора королевских шакалов не наложили лапу на принадлежащее мне сокровище древности — сами знаете, они бы не обратили внимания на мои привилегии маркграфа и начали бы копать сами, не зная, с чем можно столкнуться на руинах древней крепости. Этих мерзавцев интересовало бы только золото…

— И что вы сделали? — поинтересовался Гвайнард.

— Сначала я начал искать тех, кому можно довериться. И выбрал два самых достойных сообщества — гильдию Ночной Стражи и зарождавшийся в те годы конклав волшебников Алого Пламени Равновесия. Тем более, что обе организации работают в весьма тесном сотрудничестве, не так ли?

— Согласен, — кивнул Гвай. — А потом?

— Потом мне пришлось окутать свои изыскания тайной. Долина отлично охраняется, доступ к раскопу имеют только самые верные и проверенные люди. До нынешнего дня в Тарантии не знали, чем занимается маркграф Ройл.

— Зря вы развели такую таинственность, — огорченно сказал Конан. — Я смог бы помочь. Знакомств в среде магиков у меня много, да и королевские службы имеют доступ к рукописям и документам, которые вы никогда не раздобудете. Это может весьма упростить работу.

— Благодарю, мой король.

— С одним условием! Десятую часть найденных сокровищ — в казну!

— Согласен. Меня мало интересует золото, его достаточно, чтобы обеспечить безбедную жизнь правнукам правнуков. Если так, то могу я спокойно обсудить с бароном Юсдалем вопросы об интересующих меня рукописях королевской библиотеки?

— И тоже условие, — не удержался я. — Вы позволите мне ознакомиться с вашей коллекцией пергаментов и снять копии!

— Разумеется! С любых фолиантов, не являющихся магическим книгами. Это может оказаться… гм… весьма чревато.

Тем временем мы въехали в гостеприимно распахнутые ворота поселка над которым красовалась озорная вывеска «Новый Пифон». Первое, на что я обратил внимание — это возведенная вокруг деревни крепостишка, не особо мощная, но достаточная для того, чтобы обороняющиеся могли продержаться до прихода подкреплений. Много вооруженных людей. Смотровые башни, поставленные по периметру. Рабочего люда, наоборот, не заметно. Скорее всего, трудятся на огромном раскопе, находящемся всего в полулиге от поселка.

— На развалинах работает не больше пятидесяти человек, под руководством назначенного мною прецептора Нового Пифона, который одновременно является придворным магом, — словно прочитав мои мысли, пояснил Ройл. — Изыскания следует вести крайне осторожно, а то выкопаем что-нибудь такое, о чем будут сожалеть даже наши потомки в тысячном колене… Ага, вот и сам господин прецептор! Нас, оказывается, встречают!

И точно. На крыльце выстроенного из настоящих «корабельных» бревен двухэтажного дома стоял человек в подозрительно знакомой мне красной хламиде волшебников Ордена Равновесия. Всмотревшись в лицо наместника маркграфа я испустил слегка разочарованный вздох — в глубине души я ожидал узнать в нем старину Тотланта, одного из лучших друзей Конана, меня самого и всех, кто составляет ближайшее окружение короля.

Но увы, Тотлант сейчас находился в отдаленном Пограничье, а придворным магом Ройла оказался Валент из Мессантии. Каковой Валент (тоже наш общий знакомец по истории с Кладом Нифлунгов), являлся избранным советом волшебников главой конклава Алого Пламени.

Высокий, сравнительно молодой для магика — всего-то лет сорока или даже меньше! — он представлял собой новое поколение магов Хайборийского мира. Старичье, реликты, наподобие Пелиаса Кофийского, Лоухи или все еще бодрого но весьма пожилого Тот-Амона, уходили в прошлое, равно как и конклавы магии Света или Тьмы. Как-то само собой получилось, что за последние годы самым удачным и востребованным являлось редкое в прежние времена волшебство Равновесия.

Маги «традиционных школ» недовольно бурчали, что молодежь не умеет различать Великие Краски (набившие оскомину «Черное» и «Белое»), пренебрегает древними обычаями и совершенно разучилась почитать стариков. Так оно и есть, к счастью. Нечестолюбивые, умные и проницательные волшебники этой стремительно набирающей силу гильдии точно знали чего хотят: равновесия. Равновесия между великими силами, ибо их столкновение повергнет мир в прах. Они порицали абсолютное зло, но и не одобряли абсолютного добра, поскольку мир многоцветен и не может содержать в себе только две краски. Они не враждовали с Темным и Светлым конклавами, однако могли защитить себя от нападок с их стороны, которые случались все чаще и чаще — маги Тьмы и Света быстро поняли, что их гильдиям угрожает опасность со стороны спокойных и великолепно образованных молодых волшебников, не стремящихся переделать мир по своему хотению, а старавшихся этот мир сохранить и сделать его более безопасным для повелителя — человека.

Впрочем, свои философические размышления о Трех Цветах Магии я описал в другом трактате и не считаю нужным приводить здесь развернутые цитаты. Достаточно сказать, что Валент, увидев короля, маркграфа и свиту, спустился по ступенькам крыльца вниз, поклонился с достоинством (ухитрившись исподтишка подмигнуть мне, как старому знакомцу) и произнес обычную для мага приветственную фразу:

— Рад приветствовать светских владык в моем скромном доме. Прошу пожаловать, достойные месьоры! Стол накрыт!

Краем глаза я заметил, что Джигг, самый уникальный камердинер нашего мира, спешился первым и решительно зашагал в сторону пристройки, наверняка являвшейся кухней. Решил сам проверить, что будет подано на обед высоким особам…

Мы познакомились с Валентом три года тому, в самом конце весны 1293 года, когда король Конан позволил гильдии Равновесия собрать конклав в Тарантии. Для многих людей, хорошо знавших киммерийца, этот его поступок мог бы показаться странным — король не то, чтобы не любил магию, скорее не одобрял. Между прочим, у многих варварских народов, в том числе и у киммерийцев, колдовство считается занятием «нечистым» — вспомним, что нордлинги вынуждают своих ведьм и колдунов жить отшельниками, отдельно от остальных людей. Однако Конан, благодаря не раз оказывавшему серьезную помощь Аквилонии и нашим друзьям волшебнику Тотланту из Пограничья, был расположен к равновесникам.

Так совпало, что тарантийский конклав случился как раз в те злосчастные дни, когда мы с Тотлантом «выдумали» так называемый «Клад Нифлунгов». Эта длинная и весьма поучительная история описана мною в отдельном сочинении, пересказывать здесь я ее не стану, но напомню, что за этим кладом началась весьма оживленная охота, как со стороны короля, жаждавшего пополнить отощавшую казну, так и со стороны различных проходимцев, решивших прибрать к рукам сокровища Царя Тразариха. Дело дошло до того, что эти мерзавцы наняли черного мага, который устроил пожар в дворцовом книгохранилище и моих личный покоях. Не окажись рядом Валента и Тотланта, вовремя погасивших колдовской огонь, от моей обожаемой библиотеки остался бы пепел, а мне самому осталось бы пойти в дворцовый парк и удавиться на первом же суку, поскольку книгохранилище составляет весь смысл моей жизни.

После этого неприятного происшествия Конан обоим волшебникам навесил по ордену «Диск Митры» и Валент вошел в число наших друзей. Кстати, именно тогда он и встретился с Ройлом, едва не погибшем во время упомянутого пожара. Но я и не подозревал, что маркграф переманил аргосского мага к себе на службу.

Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Любому магику необходим богатый покровитель, да и гильдия Равновесия была сравнительно бедна, не идя ни в какое сравнение с Черным Кругом Стигии или орденом Золотого Лотоса, которые копили свои сокровища веками. Тотлант служит придворным магом у владыки захудалого Пограничья Эрхарда, так почему бы Валенту не принять покровительство куда более могущественного аквилонского маркграфа? Тем более, что Ройл может предложить волшебнику весьма интересную работу — покопаться в развалинах того самого Пифона!

Мы расположились в обширном доме Валента, который одновременно был и его резиденцией, и магической лабораторией. Жил аргосец скромно — никаких величественных апартаментов, никаких големов или иных волшебных существ в обнаженными мечами у входа и прочих пошлых атрибутов обиталища знаменитого колдуна здесь не наблюдалось. Обычный деревенский дом.

— Ничего не скажу, время вы провели довольно весело, — покивал Валент после долгого рассказа Конана и Ройла о недавних приключениях. — Жаль, меня вчера в замке не было, хотелось бы увидеть все случившееся своими глазами.

— Слово «весело» друг мой, здесь едва ли применимо, — нахмурился маркграф. — Я потерял два десятка своих гвардейцев, отряд Конана тоже оказался перебит… И я не считаю, что ревенант попался на пути короля случайно.

— Случайностей в этом мире вообще не бывает, ваша светлость, — развел руками Валент. — Давайте сочтем данностью то, что Черное Солнце начало охоту за Книгой Душ и жаждет заполучить ее, используя любые доступные средства. Возможно, маги Черного Солнца нарочно подстроили встречу короля и месьора Гвайнарда с носителем проклятия ревенанта — знали, что Конан или кто-нибудь из его свиты убьет этого самого разбойника Сайруса, и тогда ревенант устранит всех возможных претендентов на книгу… Хотя, я могу и ошибаться — на месте руководителей секты фатаренов я бы никогда не допустил, чтобы данный план попал в руки чужаков!

Валент похлопал ладонью по расстеленной на столе карте, которую мы отыскали среди вещей убитого грабителя.

— Так в чем смыл? — поинтересовался киммериец, рассматривая план. — Что здесь обозначено? Местонахождение кхарийских кладов?

— У тебя только кладами башка забита, скаред, — проворчала Дженна. — месьор Валент, тут действительно указано нечто важное?

— Да, моя королева… Карта дает представление о расположении древних гробниц, на которых лежат проклятия или которые охраняются демонами. Есть указания на важнейшие храмы Кхарии. Подданные Ахерона были недобрым народом, черная магия являлась для них обычным способом для достижения своих целей, так что на этих развалинах может доселе покоиться Нечто… Вот смотрите — эти иероглифы складываются в слово «Пиррофлагалон». Никогда не слыхали, что это такое?

— Нет, — отрекся киммериец. — Но судя по этому чудовищному созвучию, ничего хорошего от этого Пирго… Пира… в общем, от этой штуки ждать не приходится.

— Верно, не приходится, — сказал Валент. — Пиррофлагалон — это город-храм, не менее грандиозное сооружение, чем город-дворец, который мы с месьором Ройлом ныне пытаемся изучать. Судя по расположению гор и речных русел, он находился примерно в сорока лигах к Полуночному восходу от нынешнего Галпарана, почти на границе великих герцогств Тауран и Гандерланд, на берегу Ширки. Не углубляясь в подробности религиозной жизни кхарийцев, скажу, что они почитали целое сонмище темных божеств, среди которых хорошо знакомый всем нам Сет-Змееног был только одним из равных. Пиррофлагалон являлся средоточием Тьмы, главным центром почитания богов Черной Бездны. Уверен, если кто-нибудь начнет разыскания в тех местах, то проснется древняя нечисть, пока надежно захороненная под толстым слоем земли. И тогда серьезных неприятностей нам не миновать.

-Значит, «Нечто»? — повторил Конан слово, недавно произнесенное Валентом, причем маг сказал его таким зловещим тоном, что у меня мурашки вдоль хребта забегали. — Что именно? Демоны?

— Демоны — это еще полбеды, — поморщился волшебник. — Давайте мыслить шире, ваше величество. Демоны есть лишь частные проявления действия древней магии Ахерона. Никто никогда не задавался вопросом, что произойдет, если несколько таких вот частных проявления объединятся в целое? И потом, откуда мы знаем, каким образом прекратился магический шторм, разрушивший половину материка? У меня есть некоторые основания полагать, что грандиозная Буря Перемен, буйство неконтролируемой черной магии, прекратилась не сама, а была намеренно остановлена. А еще точнее — приостановлена. На время.

— Кем? — подался вперед Ройл.

— Совершить такое человеку не по силам. Темные боги ведь тоже не дураки, у них есть четко установленная цель: порядок. Давайте отбросим вульгарные домыслы о том, что главным желанием Зла является хаос. Первородной Тьме требуется не хаос, а именно порядок. Только свой собственный. Весьма отличный от нашего представления о порядке. Так вот: когда владыки Бездны поняли, что колдовской шторм приведет как раз к полному уничтожению верной своим богами империи Ахерона, они его могли остановить. Но было уже поздно — шторм не только не помог кхарийцам избавиться от нашествия варваров, но и до предела ослабил постаревшее государство чернокнижников. Последствия известны… А вот куда подевалась высвобожденная во время бури магия — никто не знает. Ничто не исчезает в никуда и не появляется ниоткуда. Понимаете?

— То есть, ты хочешь сказать, что Черное Солнце может как намеренно, так и по незнанию, вновь спустить с цепи Бурю Перемен, уничтожившую Кхарию? — медленно произнес Конан. — О нет, проще сразу заколоть себя кинжалом!

— Целиком и полностью согласен, — отозвался Валент. — Мы сможем бороться с новым магическим штормом только путем героического и массового самоубийства. Пока я высказал только предположения, но они вполне могут оказаться реальностью. Вот почему гильдия Ночной Стражи и конклав Равновесия крайне обеспокоены активностью Черного Солнца и попытками фатаренов поставить себе на службу забытую магию кхарийцев.

— Прямо какой-то мировой заговор… — буркнул Гвайнард.

— Заговор? — вздернул брови волшебник. — Нет, скорее потрясающая по своей масштабности глупость и фантастическое недомыслие адептов Черного Солнца. У руководителей секты совершенно другие планы — политическое влияние и материальное богатство. Магия — всего лишь способ достижения цели, Ройл должен был вам это объяснить. Они напоминают мне детишек, в руки которых попали сосуды с «зингарским огнем» и кремень с кресалом. Достаточно искры — и сами жадные злые дети сгорят во всепоглощающем пламени, и всех остальных вынудят искать спасения от огня.

— Тогда надо понять, что делать в данной ситуации, — решительно заявил Конан. — И как бороться с этой напастью.

— Прежде всего — уничтожить Черное Солнце, — разумно сказала Дженна. — Выжечь каленым железом, добраться до тех, кто использует учение пророка Мэниха в своих целях и вздернуть на главной площади при большом стечении ликующего народа. Полностью истребить верхушку секты.

— Боюсь, нахрапом их не возьмешь, — скривился король. — Эпимитриус заповедовал нам веротерпимость к тем религиозным культам, которые не исповедуют Тьму. А к фатаренам не подкопаешься — «очищенный дух», светлая душа и прочий бред уже владеют многими умами. С виду — все благостно, никакого поклонения Злу. Так что торжественная казнь на главной площади отменяется. Придется действовать более тонко.

— Если эта изящная метафора скрывает под собой долгую работу тайной службы по раскрытию изнанки секты и подготовку одномоментного и могучего удара по вождям фатаренов, то я не могу не согласиться с вашим величеством, — с самым серьезным видом проговорил Ройл. — А пока нам следует всеми возможными способами оградить наследие Кхарии от загребущих лап Черного Солнца.

— Одно меня смущает… — пожевав губами, сказал Валент. — Откуда они пронюхали о Книге Душ? Прошу прощения за каламбур, но о ней не знала ни одна живая душа, кроме меня, Ройла и нескольких Хранителей Ночной Стражи. Значит, кто-то либо проговорился, либо среди нас есть изменник.

— Когда я вернусь в Бельверус, чтобы отдать книгу Хранителям, мы попробуем выяснить, кто мог сообщить о ней Черному Солнцу, — нахмурился Гвайнард. — В любом случае, теперь нам придется быть очень осторожными.

— Согласен, — вздохнул маркграф. — Кстати, Валент, в последние дни в Новом Пифоне не происходило ничего необычного? Я понимаю, что дороги в долину Пифона перекрыты моей гвардией, но за всеми тропками не уследишь.

— Не припоминаю, — пожал плечами маг. — Хотя… Точно, была одна странность! Когда гонец последний раз доставлял мне из Ройла письма, среди депеш от прочих волшебников конклава и моих друзей попалось довольно любопытное послание! Да вот оно, сейчас прочту!

Валент порылся в горке свитков, валявшихся на обширном столе, вытянул один из пергаментов и начал читать вслух:

— Так, начало неинтересное, обычное куртуазное вступление. Вот, нашел: «…Выражая искреннее восхищение вашей деятельностью на посту главы ордена магов Равновесия и вашими изысканиями в области древнейшей истории, не могу не отметить, что Валент Мессантийский мог бы принести значительно больше пользы и обрести великую славу трудясь не в дремучем захолустье, а в одной из блистательных столиц Заката». Дальше меня долго и нудно уговаривают покинуть Ройл, обещая золотые горы и доступ к любым документам бельверусского книгохранилища.

— Кем подписано? — подался вперед Конан.

— Герцог Амори Ибелен-младший.

— Знаю таких, — кивнул Ройл. — Семейство коринфских герцогов Ибеленов, весьма почтенная и древняя семья. Кажется, отец этого Амори одно время был Великим протектором Заморы. Валент, позволь взглянуть на письмо… Благодарю. Нет, ничего подозрительного, печать подлинная.

— Меня настораживает то, что Амори живет в Коринфии, и в то же время обещает доступ в самую знаменитую библиотеку материка — королевское книжное хранилище Бельверуса, куда пускают только с разрешения монарха или канцлера, — проворчал Валент. — Все в этой истории как-то увязано на Бельверус. Хотя предложение перейти на службу к герцогу само по себе подозрительным быть не может и совершенно никак не доказывает его связи с Черным Солнцем.

— Я постараюсь проверить через барона Гленнора, что представляет из себя этот Амори, — подал голос киммериец. — Между прочим, месьоры, вам не кажется, что мы засиделись в душном помещении? Валент, мне не терпится взглянуть на развалины Пифона. Покажешь?

— Идемте, — пожал плечами маг. — Хотя ничего интересного вы там не увидите — обычная груда оплавленных камней. Мы очистили от земли не более одной пятидесятой части города-дворца, на большее не хватает сил, да и приходится быть максимально осторожными — мало ли на какую гадость наткнешься?

— И все-таки мне надо посмотреть, — сказал Конан. — Хочу сам убедиться, что Пифон мертв и никогда не воспрянет…