"Сигизмунд Доминикович Кржижановский. Одиночество" - читать интересную книгу автора

выругаться по-нашему, по-оксфордски, напомнить ему о бычьих глазах и прочих
неприятных мелочах.
- Ну, и вы...
- Ну, и я, как ну, и каждый из нас, дал ему то, чего он требовал.
Я не мог не присоединиться к разговору.
- Знаете, - сказал я, - в нем скрыта какая-то прячущаяся, как шило в
мешке, но то и дело выходящая наружу колючая психологическая проблема. У
меня с этим Дж была такая встреча. Он - это было как раз в дни, когда я
получил небольшое наследство,- напал на меня как раз в тот момент, когда я
вынул из кармана бумажник с торчащими из него хвостами банкнотов. Он, этот
Дж,- не помню, какой уж из своих трюков он применил,- попросил у меня два
фунта, клятвенно уверяя, что солнце не успеет опуститься за горизонт, как
мои фунты вернутся в мой бумажник. У меня, как нарочно, не было
двадцатишиллинговых бумажек. Я вынул кошелек и дал ему золотую гинею. Вы
знаете, дорогие мои, историю нашей старой английской гинеи? Золотая
ценность ее - двадцать один шиллинг. Подчеркиваю: один. В старину
адвокатам, ходатаям по судам, платили золотую гинею. Ходатай брал себе
двадцать, а один шиллинг соскабливался в пользу клерка. Если б вы видели,
дорогие мои, как долго рылся этот изумительный Дж в своих карманах в
поисках шиллинга, который он должен был дать мне сдачи! Мимо проходили
люди, шмыгали лакеи. Все оглядывали странную группу: я с протянутой вот
этой правой ладонью и Дж, шныряющий всеми десятью пальцами своих рук по
всем своим карманам. В конце концов я повернулся к нему спиной и ушел и...
- И Дж получил и за ходатая, и за клерка.
- Да.
- Не могу без содрогания вспомнить эти собачьи глаза, вытягивающие
шиллинги, эту руку, прячущую деньги в левый карман пиджака.
- Знаете,- спокойно, глядя в сторону, проронил Эндрью,- меня больше
всего волнует то, я бы сказал, трогательное благодарное выражение, которым
отвечает Дж на отборную ругань, которую сыплешь на его башку. Это
совершенно обезоруживает. После этого приходится или отщелкнуть курок
револьвера, или отщелкнуть замок кошелька. Среднего тут быть не может.
- Друзья, пора.
У подъезда мы пожали друг другу руки и разошлись.
Я мог бы описать немало таких прощаний. Немало разговоров о "собаке
Дж". Но это ни к чему.
Случилось так, что моя газета послала меня в южную Францию, Испанию и
Италию. Я должен был давать - через каждые три дня - краткий отчет об
экономике и быте этих стран. За три дня до отъезда я пересчитал свои
довольно скудные средства и подумал: "Если бы этот Дж, виртуоз
вымогательства, вернул мне все сполна, я бы еще мог не слишком туго
затягивать ремни моего кошелька, но..."
И как раз, точно вторгаясь в мысль, зазвонил телефон. Какой-то
монотонный голос сообщил, что мистер Джон Джонсон скончался в истекшую
ночь,- следовал час и минуты,- и что в числе наследоприемников означенного
Джона Джонсона имеется мое имя. В завещании, продолжал монотонный голос,
высказывается воля покойного возвратить мне все долги, в сумме девятнадцати
фунтов, шести шиллингов и пяти пенсов, в разное время взятых покойным у
своего наследоприемника, с присоединением десяти процентов годовых с
момента займа по момент смерти, а также ста фунтов премии "за