"Сигизмунд Кржижановский. Хорошее море" - читать интересную книгу автора

суковатой палкой, ощетиниваюсь и как-то сжимаюсь. Это Москва ищет меня
своими письмами. Скоро и меня сложат на верхней полке, подогнув колени к
подбородку, сунут в вагон, как в конверт, запечатают парой железных дверей,
а снаружи проставят адрес: Москва.
Веет, особенно по вечерам, первым осенним холодком. Люди, кутаясь в
платки, пледы, пальто, выходят посмотреть на ночное море и лунную дорожку на
зыбях. Даже собаки предчувствуют своё близящееся одиночество и полуголодную
жизнь у заколоченных пустых домов. Особенно остро это ощущает, как мне
кажется, мой любимец Шарик. Это простой дворовый пёс с серой спиной и
жёлтыми подпалинами на груди и у концов лап. Он умеет: поймать на лету муху,
ляскнув при этом длинными зубами; разгрызть, в течение минуты, любую кость;
смотреть страдальчески-нежно в глаза тому, кто её бросил. Аристотель,
открывший формальную логику, от которой на земле столько бед, полагал, что и
собакам доступны некоторые модусы силлогизма: например, умозаключения от
частного к частному. Несомненно, это так. Когда я выдвигаю из-под кровати
чемодан и смахиваю с него пыль, в дверях появляется Шарик. Он стоит, опустив
хвост и не замечая мухи, кружащей у самого его носа. Это уже не первый
чемодан. Силлогизм Шарика строится, вероятно, так: как только появляется
чемодан, исчезает человек. В течение последних дней несколько этих странных
вещей из мёртвой кожи с лязгающим железным зубом уводили с собой людей -
туда, к трамвайной остановке - и после того ни один человек не вернулся из
страны, в которую уводят чемоданы.
Впрочем, Шарик, должно быть, не вполне твёрд в своих выводах. Не далее
как вчера я провожал своего соседа по даче к трамваю и помогал нести ему
один из его чемоданов. Шарик был очень взволнован. Он шёл рядом со мной и
один раз лизнул мне руку, опущенную книзу тяжестью ноши. Подошёл трамвай.
Чемоданы уехали, а я остался. Пёс сначала был ошеломлён, потом с радостным
лаем бросился ко мне на грудь. Хвост его смеялся. Аристотель был посрамлен,
Шарик торжествовал.
Но теперь... Я стою на корточках среди разбросанных вещей. Пёс подходит
ближе. Это удобный случай, чтобы лизнуть меня не в руку, а прямо в лицо.
Глаза его спрашивают.
- Да, Шарик, _этот_ чемодан уведёт меня в страну, откуда ни единый
путник ещё не возвращался... до весны.
Это бывает со мной всегда, когда поезд увозит меня из Одессы. Справа и
слева степь, неглубокие овраги. И вдруг среди поля, вдалеке, возникает
тёмное и прохладное пятно. Море? Нет, тень от облака. И сердце щемит.

1937

___________________________________NOTICE___________________________________
Публикуется по изданию: Кржижановский С.Д. Сказки для вундеркиндов:
повести, рассказы.- М.: Советский писатель, 1991.- Стр.368-388.
Очерк <Хорошее море> был включён автором в неопубликованный <Сборник
рассказов>.
Четыре фрагмента очерка напечатаны в журнале <Тридцать дней> (1939, №№
8-9). В библиографии, составленной Кржижановским, очерк датируется 1939
годом. Это - ошибка памяти. Очерк написан двумя годами раньше, во время
поездки Кржижановского в Одессу, где Бовшек проводила лето. <Дом, в котором
мы теперь жили, стоял на высоком обрыве у самого моря. Ритмичный шум прибоя,