"Ольга Ксенофонтова. Иноходец " - читать интересную книгу автора

И позволил солнцу, текущему в жилах, свободно выйти наружу...
Два солнца горело теперь в этой пустыне. Но одно уже не выдерживало
конкуренции, клонилось ко сну - свет от Ашхарата был ярче, ласковее.
Если бы эту картину узрел Джерард, который видел не одну пустыню в
своей жизни, он бы предположил, что тепло, идущее от тела мага, заставляет
черную горючую жидкость выступать на поверхность песков подобно тому, как
пот выступает на человеческой коже. И она ручейками начинает стекаться к
этому теплу.
Джерард был бы логичен и даже поэтичен, но неправ.
Рэми ни разу не бывала нигде, кроме Сеттаори, но истину уловила
мгновенно.
Кобры. Гадюки. Змеи всех видов и всех названий. Длинные, короткие,
толстые и тоньше нити, яркие и серые, быстрые и лениво-медлительные, с
разной скоростью, с разным шипением или вовсе беззвучно, но именно они,
создавая иллюзию ручейков, сползались сейчас к Ашхарату со всех сторон. Он
просто стоял, даже открыв глаза, улыбался немного сонно, и Рэми, проглотив
колючий, как еж, ужас, все-таки заметила, как он в этот момент красив.
В эти три минуты она боялась только змей, но не Ашхарата.
Потом счастье кончилось.
Ашхарат перестал лучиться теплом и светом, что-то выкрикнул, хлопнул в
ладоши - и змеи исчезли.
- Я ответил на твой вопрос? - сказал он, поворачиваясь к Рэми.
- Д-да, - запинаясь, ответила она. - Ты маг?
- Я маг, змейка. Но помимо всего прочего - я им брат.
Снулая, пригревшаяся, сытая кобра на ожерелье Ашхарата приподняла
красивую голову и приветственно мелькнула черным раздвоенным языком в
сторону Рэми. Опоздала, сестренка. Все остальные уже поздоровались. Эх,
соня.
На этот раз Рэми благополучно успела продержаться в обмороке до самого
рассвета. Все это время магу было нестерпимо скучно, и он просто не знал,
куда себя деть. Но все-таки совершил полезное действие, продумав следующий
день. Ах, как жаль, что личное время Иноходца в Межмирье бежит гораздо
быстрее, и там прошло всего лишь несколько часов. Интересно, он жив? Ашхарат
несколько раз вслушивался, и музыка подсказывала - жив.
Невольная гордость охватывала Змеелова. Надо уметь правильно выбирать
себе врагов!

Джерард был жив, но измотан. Ему так и не удалось отойти от границы, а
стражей не становилось меньше. Возможно, на самом деле они - бессмертные
порождения Межмирья, такая же иллюзия, как и все остальное? И Иноходец тоже
иллюзия, только приглашенная. Гастролирующая.
Чем яростнее он сражался, тем безумнее становился захлебывающийся ритм
его сердца, и тем больше стражей приходило. Ведь это будет продолжаться
бесконечно! От них не скрыться ни на одной тропе, ибо все тропы принадлежат
Межмирью. У каждой тропы есть своя мелодия, но и они тоже сочинены
Межмирьем. Гениальный, но завистливый композитор - не желает слышать тут
никаких звуков, кроме собственных.
У каждой тропы своя мелодия.
Джерард остановился, просто застыл, не взирая на рычащих вокруг тварей.
У каждой мелодии - есть своя тропа? У каждой?