"Ольга Ксенофонтова. Иноходец " - читать интересную книгу автора

ей в такт, как никогда не ходил. Даже играючи, - вперед, назад, вперед.
Доходит до середины и останавливается.
- Госпожа Хедер, не желаете присоединиться? Здесь из окна не дует!
Мальчишеский задор заразителен. А она еще с детства неравнодушна к
подначиваниям. Осторожнее, Хедер. Ты сегодня не совсем здорова. Слегка
кружится голова, и женщина стоит на одном краю каната, как на берегу бурной
реки.
- Я хороший ученик, госпожа, - смеется Джерри, - я вас поймаю. Нужно
пройти только половину каната, это гораздо снисходительнее, чем мои
упражнения.
Музыка приятная. Какая-то поддерживающая. Под нее просто шагать. Но
веревка тонка даже для ее узенькой ножки с высоким подъемом. Внизу -
деревянный полированный пол безо всякой подстраховки. Ну, зачем эти опасные
игры?
Снова приступ головокружения, женское проклятье, она делает взмах
руками, как маленькая растерянная птица, которую вспугнули из камышей. Но
чужие руки вовремя подхватывают ее, крепко, за талию, и помогают удержать
равновесие. Кажется, впервые она замечает, что в моменты особо сильных
эмоций глаза Джерри перестают быть диковатой смесью дымчато-серого и
темно-изумрудного. Прозрачно-зеленые. От еще не отработанной радости прошлой
ночи и от испуга последних нескольких секунд.
- Ты хороший ученик, - кивает она, - это правда. Но как будем
спускаться?
Взмахом брови он указывает на вторую веревку, свисающую с потолка.
Отнимает руку от ее талии, тянется - осторожно, не раскачать бы канат,
хватает и...
Давно ли ты визжала, как девчонка, строгая мистресса? Юбка вокруг шеи -
уже мелкие издержки такого спуска. Основное - полуобморочное состояние.
- Джерри! Ты что?!
Это переходит всякие границы, черт возьми. Извиняющаяся улыбка, хитрые
зеленые глаза и вполне твердая, уверенная рука, по-прежнему обнимающая ее за
талию. От перегрузки опять заныл живот. Хвастливый мальчишка. Такой еще
невзрослый, несмотря на то, как выглядит.
Грохот за спиной. Ничего не понимая, Хедер смотрит на винтики,
шестереночки, детальки, прутья клетки. Клетка и механическая птичка разбиты
вдребезги! И удивительно спокойный Эрфан вертит в пальцах изогнутый
посеребренный птичий клювик.
- Доброе утро прекрасной учительнице и ученику. МОЕМУ ученику.
И музыка стихает, так же волшебно, как и появилась. Хедер переводит
взгляд с Эрфана на примолкшего, как-то погасшего Джерри. Гордый, грациозный,
смеющийся канатоходец и этот опустивший плечи косо взглядывающий звереныш не
один и тот же человек, даже вряд ли братья. Отчего?
- Доброе утро, рид Эрфан, - говорит она, пытаясь придать голосу как
можно больше холодности.
И тут замечает, что край юбки после прыжка с каната зацепился за язычок
пояса, и одеяние так и осталось приподнято на цыганский манер.
- Джерри, на пару слов!
Они выходят. Это единственный урок, который вы так и не закончили.
Это был ваш последний урок, Хедер.