"Владислав Ксионжек. Рыжий" - читать интересную книгу автора

Спектакль начинался снова. На этот раз - для одного зрителя.
Режиссер (случайно или нет?) в точности повторил движение рукой,
которое погубило переводчика.
- Не смейте!
Режиссер ухмыльнулся откровенно нагло. Нет, его движение было далеко не
случайно!
- Не забывайтесь, молодой человек, на игровом поле я командую.
и тут ассистент впервые в жизни ударил человека. Они были с Режиссером
примерно одного роста, но владелец берета намного шире в плечах, раза в
полтора тяжелее. Ассистент против него казался щуплым мальчишкой.
Удар пришелся в скулу, скользящий. Не удар - всего-то шлепок.
Ассистент напрягся, приготовился выдержать ответный удар и в свою
очередь суметь на него ответить.
Но оказалось... Режиссер не умел давать сдачи. Его лицо вытянулось -
вот-вот заплачет: Он провел рукой по щеке, и, узрев на ладони капельку
крови, сказал по-детски плаксивым голосом: - Что вы наделали? Мне же больно.
- А я хочу, чтобы вам стало еще больнее. Вы - садист. Вы - садист и
фашист.
Режиссер попятился. Он прочитал в глазах ассистента такое, что
заставило его забыть о царапине. Перед ним стоял не робот, а человек.
В него не была заложена программа-ограничитель. Этот человек мог, мог и
хотел ударить Режиссера во второй раз. Он мог его убить!
Режиссер испугался так сильно, как лишь однажды в детстве, когда был
совсем маленьким. В ту пору у него был котенок - рыжий пушистый проказник.
Его подарила будущему Режиссеру мама, чтобы ребенок, пока она находилась на
работе, не скучал.
И правда, наблюдать за котенком было очень весело. Ни минуты звереныш
не мог усидеть на месте. Но однажды, когда усатый баламут чуть было не
разбил мамину любимую китайскую вазу (сорвавшись и шлепнувшись в нее с
голографического гобелена), мальчик вдруг осознал, сколь опасна живая
игрушка. За все, что натворит котенок, отвечать придется его хозяину.
Укоров, наставлений, нравоучений не оберешься, а то и шлепнут по мягкому
месту.
Уходя на прогулку, будущий Режиссер "поставил котенка в угол" - засунул
в щелку за печь. Когда же вернулся, по всей квартире разносился запах
паленой шерсги. Автоматическая плита, принявшись готовить ужин, разогрелась
и сильно обожгла котенка.
Получив обезболивающее, несчастное животное затихло, а потом,
набравшись сил, лизнуло мальчику палец. Обработать рану было нетрудно.
Ожоговая мазь застывала на боку зверька плотной коркой. Через часдругой
отвалится. На месте раны останется только широкий уродливый шрам.
И тут мальчик подумал, что сделает с ним мама, когда вернется с работы
и увидит изувеченного котенка. Она своего ребенка... шлепнет.
Нет, выпорет ремнем! В тот раз, когда он вымазал грязью, посадил в лужу
соседскую девочку, не пожелавшую расстаться с бестолковыми механическими
человечками, обитавшими в коробке-общежитии, мать не выполнила угрозу лишь
потому, что с ним и без того приключилась истерика. При виде ремня -
семейная реликвия принадлежала, кажется, еще прадедушке - виновник затрясся,
начал кричать, и вопли его были такими пронзительными, словно с него живьем
сдирали кожу. И тогда орудие возмездия, так и не пущенное в ход, повесили на