"Анхель де Куатьэ. Вавилонская блудница ("Тайна печатей" #2)" - читать интересную книгу автора

миндалевидные глаза, почти черные. Изогнутые брови. Вскинутые ресницы.
Чувственные губы, слегка полный нос, ровные скулы. Завораживающая, словно
нарисованная красота.
Она держала в руках новое издание Мисимы. Пьеса "Маркиз де Сад" - на
глянцевой бумаге с иллюстрациями. И это было как знак, как тайный пароль.
Все великое и значительное случается внезапно. Проведение приходит ниоткуда.
Обрушивается на тебя, словно снежная лавина. Место и время предугадать
невозможно. Просто нужно быть готовым...
- Хорошее издание, - сказал тогда Раймонд, взглядом указав на книгу.
- Вы читаете Мисиму? - Нина повернулась к нему вполоборота и оправила
волосы.
Она говорила с небольшим, едва уловимым акцентом - усиливая и слегка
протягивая гласные. Это придавало ее голосу особый шарм.
- Мы ставим эту пьесу... - ответил Раймонд и закраснелся.
Уже на протяжении года он участвует в постановке "Маркиза де Сада".
Впрочем, это не совсем постановка. Скорее - эксперимент, театральный опыт.
Клорис организовала в художественной мастерской своего покойного мужа студию
для молодых актеров. И там они, действительно, живут этой пьесой. Проживают
ее снова и снова...
Клорис считает, что публичные выступления портят актера. Поэтому
случайных людей у нее не бывает, только члены студии. "Театр - это
мистерия, - говорит Клорис. - Сакральный ритуал перевоплощения. Левитация
души. Спиритический акт. Воскрешение прообраза". А публика... Публика не
нужна. Она превращает театр в пошлый балаган.
- Ставите? - глаза Нины блеснули удивительным ярким светом. - Вы
режиссер?
- Нет, я актер, - у Раймонда перехватило дыхание.
- Актер? - Нина чуть повела головой, словно сверяясь с тем, что
услышала. - Но...
- Да, там нет мужских ролей, - поторопился Раймонд, опередил ее вопрос
и бессмысленно уставился на книгу Мисимы. - У нас мужчины играют все женские
роли.
- Не может быть! - воскликнула Нина и подалась назад, отпрянула. -
Мужчины исполняют в "Саде" Мисимы женские роли?! Я не ослышалась? Это
правда?!

Раймонд растерялся. Тогда он не придал этому значения. Но потом то же
самое повторялось десятки, сотни раз: он не знал, как реагировать на ее
слова. Нина выглядела так, словно была очарована, восхищена этой новостью.
Но ее вопросы, тон ее голоса, интонации - все говорило об обратном. Будто
она не верит, сомневается, даже сердится.
- Это такое режиссерское решение. Автор пьесы - мужчина. Его женские
роли рождены мужским умом. И поэтому играть их должны тоже мужчины, -
объяснял Раймонд, пытаясь понять, что именно он делает - оправдывается,
успокаивает или просто хочет показаться хорошим.
- Прямо как в моей книге! - сказала Нина все тем же тоном и
облокотилась на прилавок.
- В вашей книге? - не понял Раймонд.
- Да, я пишу книгу, - Нина словно пропускала через себя информацию. - Я
писатель. Я пишу книгу о творческой группе, которая репетирует именно эту