"Анхель де Куатьэ. Дитя с зеркалом ("Книга Андрея" #2)" - читать интересную книгу автора

жизнь одна!
Ты все еще ждешь меня, друг мой, или купил уже "программу счастья" по
моей формуле?
Твой Заратустра

О СВЯЩЕННИКАХ

Ватикан

Привет тебе, другой мой, из города, где даже дороги черны!
Узнал я в городе этом, что речи влюбленного не так пусты, как речи
верующего. А там где подлинно пусто - там черно, оттого, наверное, даже
дороги черны в городе этом.
Стыд милее мне чистого страха - вот что и понял здесь. И если
влюбленный хотя бы стыдится глупости своей, не понимая ее, то верующий даже
не стыдится собственной глупости, а лишь ищет предлоги ей.
Отчего, говорит верующий, отчего не молчит он? Верно, страх смерти
заставляет его говорить. Но бояться смерти нельзя, ибо нельзя бояться того,
чего нет. А кто ее видел? Потому заключаю я, что речи верующих еще и
безумны.
О чем говорит верующий? Говорит он о том, чего не знает. Может ли он не
лгать, коли так? Благо, если бы молчал он, отвечал отрицательно, говорил
двусмысленно, но нет, он утверждает! Потому заключаю я, что он еще и
лжесвидетельствует. Но вот задумался я, блуждая по черным дорогам города
этого: оправдывает ли страх верующего ложь его? Быть может, меньше так он
будет страдать? Пусть уж лучше он заблуждается, чем страдает, если другое
ему неведомо!
И тогда встретился я со стариком, что руководит всеми гражданами города
этого и филиалов его. И рассказал я старику этому с белесыми глазами о том,
что есть жизнь после смерти и что я видел ее. И рассказал я подробно,
указывая все, что тот надеялся от меня услышать.
И ликовал старик этот, словно дитя малолетнее красочному подарку, и
собрал он целую площадь паствы своей, и закрыли тела их мостовой черный
булыжник, и возвестил он им с балкона своего благую весть: есть, мол, жизнь
вечная!
И ликовала площадь, и ликовали кардиналы его в красных рясах, и плакали
женщины, и плакали мужчины слезами счастья, и дети их, испугавшись, тоже
плакали. И пели все они вместе псалмы, и восславляли Господа своего, и
целовались бесчувственно, так словно праздновали они свадьбу одновременно и
похороны!
Когда же смотрел я на слезы их, то думал, что не столько верующие
боятся смерти, сколько возможности ошибиться в предмете веры своей. И оттого
настойчиво так ищут они доказательств, и оттого так, всему верят они, что
говорят им!
Вот путь, каким иллюзия жизнь погубить может страхом, - свой обман
обнаружив. Оттого-то и шли они на костры жаркие, оттого истязали себя
плетьми острыми, оттого морили они себя голодом - чтобы страхом боли своей
доказать себе, что нечего им бояться!
И тогда думалось мне, какая разница, есть ли жизнь после смерти или же
нет ее, если эту жизнь, эту единственную, ту, что подлинно есть, страдал и