"Анхель де Куатьэ. Дитя с зеркалом ("Книга Андрея" #2)" - читать интересную книгу автора

"Хуже нет печальной радости", - так говорит эта Ночь. И я вторю ей:
"Нет хуже печальной радости".
К чему живете вы, не знающие смеха? К чему вы мудрствуете, не знающие
крика восторга? К чему вы любите, не знающие безумья?
Прочь от меня, прочь, нечестивцы, прочь! Безумную песнь свою поет
Заратустра под аккомпанемент преданной ему ночи!
"Знаете ли вы большего имморалиста, чем я?" - так говорю я
ханжествующим.
"Знаете ли вы души моей свет?" - так говорю я страждущим.
"Знаете ли вы самих Себя?" - так говорю я ищущим.
"Вот вам моя ночная песнь!" - так говорю я обретшим.
Но что же сказать мне тебе, друг мой?
Твой Заратустра

ТАНЦЕВАЛЬНАЯ ПЕСНЬ

Афины

Привет шлет тебе город, в котором даже камни хранят великую тайну
близости!
Вот он, великий город, вот он - великий в своей молчаливости!
Как же хорош он, залитый солнцем! Как ворожит его ночь! Сколько в нем
радости, сколько печали! Вся история человечества заключена в нем. Взлеты и
падения человечества помнят теплые камни города этого, хранящего тайну!
"Что ж так хорошо хранит он историю человечества и не помнит о
человеке?" - думал я, когда заслышал божественную музыку, доносившуюся ко
мне с моря, и поспешил на сладостные, тягучие ее ноты.
Так бежал я, влекомый чарующими звуками, когда открылась мне площадка,
выложенная мраморными плитами, что выходила навстречу бескрайним водам, над
которыми в трепетном ожидании зависло вечернее солнце.
Шесть прекрасных девушек со стройными станами, увитые лепестками роз, и
шесть юношей прекрасных, как южные кипарисы, с полуобнаженными торсами,
танцевали сиртаки под музыку Купидоновой флейты.
Их руки сплелись, подобно молодым виноградным лозам, обнимая покатые
плечи, а головы их склонились, словно спелые бутоны роз чайных, что смущены
своей девственной красотой.
Музыка текла игриво, словно водные струи по мраморной глади, и нежила,
подобно майскому ветру. Привставая на носочки, будто бы на мелководье,
двенадцать созданий, как весенняя листва юных, вычерчивали ровные круги на
площадке, предназначенной танцу.
Я замер, как на заре замирают безвольные птахи, разбуженные первыми
лучами нового дня. Но вдруг оборвались магические всполохи флейты, и кто-то
сказал: "Смотрите, смотрите! Это Заратустра-Танцор!"
В мгновение ока окружили меня молодые созданья, щебеча и мурлыкая.
"Станцуй свой Танец для нас, Заратустра!" - так обращались они ко мне своими
бархатными и шелковистыми голосами.
И я смеялся в ответ божествам: "Вы сами не понимаете, о чем просите
Заратустру! Как может он танцевать, когда румяны так ваши щеки, так красивы
тела, так задорны звуки вашего юного смеха! Нет, Заратустра не в силах
танцевать перед божествами. Лучше уж вы станцуйте для Заратустры свой танец,