"Анхель де Куатьэ. Медовая Жертва ("Книга Андрея" #3)" - читать интересную книгу автора

В каждом из нас есть ростки всего человеческого, ибо каждый из нас
человек; просто нужно уметь видеть в себе человеческое, что-то нужно усилить
для полноты картины, попрактиковать, "анатомировать" - другого пути нет.
А чем я могу помочь? Тем более что настоящей учебой является не
получение знаний, а работа - то есть опыт, ощущение. Я бессилен ощущать за
других.
Все кончилось тем, что пришедший Зар, не разобравшись в чем суть да
дело, выгнал этих горе-студентов взашей. Удивительная, надо сказать,
реакция.
Когда-то мне говорили, что нужно уметь вовремя остановиться, и что это
самое сложное. Как ни странно, но самое сложное - это начать, поскольку для
того, чтобы начать, нужно вернуться к точке отсчета, к самому началу, к
нулю: то есть прежде нужно отказаться, и только затем начинать, а
отказаться - это больше, чем просто остановиться. Дурное дело - не хитрое!
Я стал быстро уставать. Странно, ничего ведь толком и не делаю, а
устаю. Видно, слишком много я пережил за эти полгода. Человеческое не
сдается без боя, плохой, наверное, из меня ратник.
Иногда мне кажется, что человеческое - это каркас, некий скелет,
который позволяет человеку двигаться. Но он же и "троянский конь", в этом
нет никаких сомнений!
Как передать, насколько дорог мне Заратустра? Человеку следует
двигаться не на скелете человеческого, а любованием Другим. Для Другого
ничего не трудно сделать, трудно делать только для себя.
В нем моя Жизнь, в Заратустре. Говорит ли это о моей природной
слабости? Нет, это говорит о законе Мира - он таков!
Сегодня состоялся такой разговор:
- Зар, я больше не хочу ходить по врачам. Я чем-то болен?
Заратустра достал из своего ранца результаты десятка пройденных мною
обследований: снимки, бланки и тому подобную ерунду. Достал и разложил
передо мной на кухонном столе. Задачка для третьего курса медицинского
института.
- Опухоль?
Зар, не поднимая на меня глаз, утвердительно качнул головой.
- Это что, рак? Я не понимаю.
Зар медлил.
- Скоро?
- У нас есть шанс, - тихо ответил Зар.
Я уставился в телевизор. Показывали подготовку Парижа к встрече нового,
2000, года. Будет много света, а мосты над Сеной уже освещены так, что
кажутся воздушными.
- У нас есть шанс, - тихо повторил Заратустра.
Я расстроился: теперь понятно, откуда голуби, отпуск, почему профессора
отрицательно качают своими умудренными головами, почему выгнали студентов и
почему, наконец, я стал так быстро уставать. Все очень логично, в жизни
вообще все очень логично.
- Когда?
- В России не получится, придется ехать... - Заратустра украдкой
посмотрел на экран телевизора.
- Увидеть Париж и умереть, - глупо пошутил я.
И после этой дурацкой шутки я словно проснулся, словно очнулся от