"Анхель де Куатьэ. Медовая Жертва ("Книга Андрея" #3)" - читать интересную книгу авторавосторг, ибо ничего не нужно будет вам делать, ибо все за вас сделано будет!
К чему же стремиться вам, если ничего не сможете вы достичь? Что хотите вы сделать, если все за вас уже сделано? Как можете перехитрить вы то, что вас и породило? Как выйти вам за пределы того, что не имеет предела? Перестаньте же мучить себя и других! Пусть все идет своим чередом! Вот о чем говорил Заратустра - из ничтожнейших величайший!" Грохотание Тени произвело на присутствующих почти гипнотическое воздействие. Они пали ниц и плакали, они катались по темно-коричневому полу пещеры, скулили, как побитые псы, и выгибались, словно ужаленные гремучими змеями. Они стонали и выли, они простирали вверх искореженные судорогами руки и жаждали соития, в котором хотели погибнуть. О забытьи, лишь об одном забытьи только и грезили эти безумцы! Мне стало дурно. Мне самому хотелось теперь валяться так на полу и навсегда забыться! Жизнь в этот миг казалась мне невыносимой, смерть казалась мне избавлением. "Довольно!" Довольно страданий, довольно мук, довольно суеты и свершений! Хотелось покоя. И вот уже тень опустилась на меня, обняла, потянуло холодом... Но вдруг на своем плече я почувствовал руку, кто-то теребил меня с нежностью и заботой. "Тихо, тихо", - услышал я родной голос и открыл глаза. Заратустра стоял надо мной и шептал, глядя прямо в глаза: "Тебе приснился дурной сон. Это только сон. Просыпайся! Просыпайся, утро зовет!". Человечество всегда искало себе путь, - рассказывал мне Заратустра. - Желание найти верную дорогу заманчиво, но нелепо, ибо критериев нет. Впрочем, я знаю один - радость, а все остальное ничего не стоит! О многих путях можно было бы рассказать. Многие дороги были опробованы человечеством, но все пустое! Все пути эти сводимы к трем: можно овладеть, уподобив себя чародею, можно отдаться, слившись с желтой пустыней, или стыдливо задавить в зародыше все - и мужское, и женское, и бесполое. Впрочем, все эти дороги называли вы мужеством, ибо нет для трусливого способа лучшего, чем оправдать себя благородством! Не зная себя, не видит человек и своего места, а место его особо. Велик человек, нет нужды ему ни овладевать, ни отдаваться, и уничтожать ему нет нужды, может он без насилия над самим Собой и без суеты трусливой иметь, быть и использовать, ибо он имеет, является и все дано ему! Зачем же путь ему, зачем искать несуществую дорогу? Разве сам он, человек, не есть созидающееся, ибо он - сама Жизнь! Печальны бесконечные поиски человеческие. Разве же человек потерял что-то, чтобы искать? Напротив, теперь переполнен он и погребен под ворохом человеческого. Не потерял он и самого Себя, да вот только не видит за пустотой собственных дел. Разглядеть самого Себя - вот о чем говорит Заратустра! Хватит искусственного, хватит привнесенного, ведь беда подлинная не в недостатке форм, беда в не использовании дарованного! |
|
|