"Инна Кублицкая, Сергей Лифанов. Приют изгоев " - читать интересную книгу автора

Тогда зачем тебя было из мешка вылавливать и говно из тебя выкачивать?
- А и так незачем было, - пробурчал словно бы про себя Мергус.
Но Батен услышал.
Одежда оказалась чуть сыроватой, но Батен все равно по чувствовал себя
в ней более спокойно. За чаем, как назвали то странное пойло, состоящее из
незнакомых Батену трав, которым его напоили спасители, они рассказали ему,
как все произошло.
Оказалось, что Волантис и Грус были не кем иным, как простыми
золотарями, собирающими вываливающееся из солдатского клозета дерьмо для
удобрения им находящегося несколькими сотнями ярдов ниже поселка
поморников - или таласар, как они сами себя называли. "Хоть какая-то от вас
польза, кроме вреда", - беззлобно прокомментировал Волантис. Так вот, только
они прибыли сегодня, чтобы поменять полный мешок дерьма на новый, как прямо
на их глазах вместо очередной порции ожидаемого по желобу скатился живой
человек. Что он именно живой, а не покойник, как порой бывало уже, они
поняли по тому, как скользивший по дерьмяному желобу махал руками, тщетно
пытаясь хоть за что-то уцепиться, и по произносимым им словам; ничего
подобного Батен не мог припомнить. Когда неожиданный подарок сверху скрылся
в горловине мешка, среди золотарей возникла короткая дискуссия: спасать
сверзнувшегося сверху производителя удобрений - живой все-таки (пока)
человек - или пусть будет, как будет: дерьмо к дерьму. В результате
возобладала первая точка зрения, и уже переставшего барахтаться Батена
выволокли из накопителя, провели с ним все причитающиеся процедуры, а когда
он более или менее задышал, оттащили сюда, в служащую для отдыха и еды
пещерку, предварительно, само собой, раздев и отмыв в небольшом проточном
прудике неподалеку, чтобы не портить аппетит себе и Мергусу, который тоже
остановился здесь на ночлег.
Выслушав эту не очень приятную для себя историю, которую, перебивая и
дополняя друг дружку живописными подробностями, рассказали его спасители
золотари, Батен смущенно их поблагодарил.
- Да не за что, - повел здоровенными плечами Грус и честно признался: -
Вон Волантиса благодари. Я-то ведь против был, чтобы тебя вытаскивать. Ну,
не то чтобы против, но... - Он махнул рукой и замолчал, а Волантис произнес
усмешливо:
- Не обращай на него внимания, парень. Видел бы ты, как он тебя
откачивал, когда из тебя дерьмо фонтаном било. А вообще-то, - перевел он
тему, - за что тебя свои-то так?
Батен молча пожал плечами. Как им объяснишь, за что? Конечно, люди они
в общем-то добрые, раз не оставили его тонуть в дерьме, но вряд ли смогут
понять, почему краевики невзлюбили его. "Бла-ародный", - вспомнилось ему.
- Да какие они мне свои, - проговорил он с неожиданной горечью, глядя
на мерцающий огонь лампы-жаровни.
- Вот как? - произнес Волантис. - То-то я и смотрю, на краевика ты не
очень-то похож. Они все волосатые, что та росомаха, а ты вон только-только
бороденкой обрастаешь, хоть и на молоденького никак не тянешь.
Батен невольно провел рукой по действительно едва начавшей оформляться
бородке и припомнил виденных им краевиков-разъезжих: огромная меховая шапка,
бородища по самые глаза и меховая же бурка на плечах. Поистине росомахи.
- Да от него за версту дворянином тащит, - подал голос молчавший все
это время Мергус. - Я это сразу понял, когда он еще говном пах.