"Алексей Иванович Кудашев. Ледяной остров (в сокращении) " - читать интересную книгу автора

нет. И давно. Ну, да стоит ли об этом говорить. Вы очень устали, Ольга
Петровна? - переменил он разговор.
- По правде сказать, очень. А что?
- Да ничего особенного. Вечер сегодня чудесный,-неуверенно, словно не
зная, что сказать, промолвил Алексей Петрович. Что-то нежное и радостное
шевельнулось в груди Ольги. Она уже собиралась с духом, чтобы сказать, что
она совсем не устала, нокак-то растерялась, замешкалась, и Алексей
Петрович, выждав немного, сказал: - Ну, ладно, желаю вам хорошо
отдохнуть...
В трубке послышались короткие гудки.
"Что же это такое? - с досадой подумала Ольга, чувствуя, то краснеет,-
почему я так робею перед ним?"
Немного успокоившись, она выдвинула верхний правый ящик и достала
тетрадь в черном переплете. Подержавшее некоторое время в руках, наугад
раскрыла на середине. Одну за другой стала читать густо исписанные
страницы.

19 м а я. Ох, как трудно нам будет без A.П. Мне даже страшно. И не
чуточку, а очень. Не представляю, как мы будем готовить холодильники без
него. И вообще мне без него как-то неуютно. Хоть бы два слова написал
чего-нибудь такого... А то О. П. Кирилловой. Что нужно сделать в первую
очередь. Дальше идет сухой перечень заданий. И ничего больше...
28 мая. Всего 10 дней, как уехал в Москву А. П а мне кажется, что
прошла вечность... Неужели он не вернется в Приморск? А впрочем, почему он
должен сюда возвращаться? Сегодня Воронин сказал мне, чтобы мы заканчивали
работу с холодильниками одни, без А. П. Он сказал еще, что А. П. могут от
нас взять для выполнения особого правительственного задания.
Завидую я таким людям, как он! Вчера он был здесь, в Приморске, а
завтра с той же энергией будет работать где-нибудь в Сибири. И что бы ни
случилось, он всегда спокоен и выдержан. Почему я не могу так же? Ведь и
для меня мои пробирки, колбы, реактивы и этот микрохолодильник дороги.
А оказалось, что это не все: вот он уехал, и я сразу раскисла.
Я понимаю, что это смешно. Чего, собственно, мне и раскисать-то? Что я
для него? Такая же, как и все. За три года. что мы знакомы, мы не стали
друг другу ближе, хотя одна мысль, что я его больше не увижу, для меня
мученье. А для него смысл жизни - в работе, в делах, которым он отдает себя
целиком.
И все же, мне кажется, я не права. Не может человек жить без личного.
Почему он всегда так сдержан со мной? Ведь может же он с другими
шутить, смеяться. Наверное, я сама виновата. Ну, что я с собою сделаю, если
дурацкая робость одолевает меня в его присутствии. Невольно ни о чем, кроме
этих пробирок, реактивов и приборов,-будь они неладны!-не могу с ним
говорить.
Вот Таня Березина. Молодец! С кем угодно, на какую угодно тему может
болтать хоть год. И славно это у нее получается. Сегодня заходил к нам
корреспондент из Москвы, Зарубин. Она его заставила краснеть, как
мальчишку. А ведь в первый раз видит человека.
Она ворвалась ко мне с каким-то вопросом и, увидев постороннего,
замолчала на полуслове, прикусив губу. Я передала Зарубина под опеку Тани.
Ох, как она была с ним бесцеремонна!