"Иван Кудинов. Переворот " - читать интересную книгу автораоблегченно, разгладил бороду.
Устругов поспешно вырвал из блокнота и скомкал злополучный листок с фамилией генерала Хорвата. Колчак сидел все в той же спокойной, невозмутимой позе - казалось, для него это не явилось новостью, и он заранее знал об исходе министерских "дебатов". Когда окончательно рассвело и город проснулся - новая власть уже вступила в силу, о чем извещали постановления и указы, расклеенные на всех главных улицах и видных местах. "Вследствие чрезвычайных событий, прервавших деятельность Временного Всероссийского правительства, совет министров, с согласия наличных членов, постановил: принять на себя всю полноту власти. Председатель Совета Министров Петр Вологодский. Члены Совета: Устругов, Гатенбергер, Колчак, Ключников, Гинс, Серебреников, Старынкевич, Зефиров, Михайлов, Щукин, Краснов, Петров, Шумиловский. Управляющий делами Совета Министров Тельберг". Одно было неясно: отчего же события, "прервавшие деятельность правительства", не коснулись Совета Министров? Второе постановление не только не проясняло, но еще больше запутывало ситуацию: "В виду тяжкого положения государства и необходимости постановляет: передать временно осуществление верховной государственной власти вице-адмиралу Александру Васильевичу Колчаку, присвоив ему наименование верховного правителя". И, не давая опомниться, на голову обывателя обрушился целый каскад постановлений, указов, приказов и обращений - и все это в один день, в один час. Указ Совета Министров о производстве вице-адмирала Колчака в адмиралы. Приказ самого адмирала о своем назначении верховным правителем. И его же, верховного правителя, обращение к народу: "Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, объявляю, что я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевизмом..." Колчак надеялся поставить дело так, чтобы к весне девятнадцатого года Россия была свободной от большевизма. И все свои надежды - тайные и явные - связывал с армией, которую призывал "сковать свои ряды железной дисциплиной", а главное - "отказаться от всякой политики". Солдату, как он считал, политика ни к чему, ибо она отвлекает от главного: умения хорошо стрелять и беспрекословно выполнять приказы, на которые адмирал в те дни не скупился. Однако уйти от политики не удавалось. И первым, кто напомнил об этом, был генерал Болдырев, явившийся вскоре после утверждения диктатуры |
|
|