"Игорь Кудрявцев. Поклонник Терпсихоры " - читать интересную книгу автора

Поклонник Терпсихоры

Сидим. Пьем. Компания нормальная: каждый второй - писатель, каждый
третий - читатель.
Вдруг. появляется она, худенькая богиня. С ней спутник. Тоже худенький,
но смертный.
Почему я решил, что она - богиня? Ну, во-первых, она не вошла, как ее
спутник, а, натурально, явилась. А во-вторых, она была божественна. Спутник
был красив, даже чересчур для мужика, а она - божественна.
В волнении спрашиваю у Б*:
- Б*, кто это?
- Это сын А*.
- Да нет, - говорю, - с ним кто? Кто это? Почему она с ним?
- Это его жена... - отвечает Б*.
- Б*, не говори ерунду, - перебиваю я его, - она не может быть женой
сына А*!
Богини не могут быть женами сыновей А*!
- И, тем не менее, это так, - говорит Б*. - Они вместе учились в
балетном училище. Красивая пара, не правда ли?
Я промолчал.
Тем временем, все разбились на красивые пары. Чтобы танцевать.
Пил с артистами: пьют шумно. Напившись, орут, поют громко и сольно,
танцуют буйно и в одиночку. С писателями не так: пьют тихо. Напившись, идут
танцевать парами.
Я один не снискал себе пары и не пошел танцевать. Я артистично наблюдал
за танцующими. Я не танцую. Никогда. Крутые парни не танцуют? Да нет, крутой
я вряд ли. Просто не люблю? Пожалуй, больше: я не хочу любить танцевать.
Ощущаете разницу?
Это у меня давно. Я тогда под стол пешком ходил. Был у меня друг,
Андрюха. Вот, играем мы, как-то, у него дома: машинки катаем. Приходит с
работы его худенькая мама, устало садится на диван, смотрит на нас. Потом,
только на меня. Долго - на меня. Встает, отнимает у меня машинку и говорит:
"А ну-ка, дружочек, встань так... сделай эдак". Встал, сделал. Хватает меня
за руку и тащит к моей маме. "Ваш сын, - говорит, - непременно должен
танцевать... у него данные". У меня данные. Естественно, обе мамы вцепились
в мои данные, с целью их эксплуатации: моя - неуверенно, худенькая - мертвой
хваткой. На следующий день я уже был в балетной школе. Андрюхина мама
встретила нас в зале. Там я впервые увидел маленьких худеньких богинь. Они
мне понравились. Не понравились мне только мальчики в трусиках и маечках. У
них был такой жалкий вид. Нет, я решительно не хотел быть одним из них, я не
хотел быть жалким мальчиком в трусиках и маечке. А тут еще худенькая мама:
"Ну что, дружочек, любишь ты танцевать? У нас - непременно полюбишь". Я
посмотрел в глаза своей маме и в отчаянии воскликнул: "Мама, я не хочу
любить танцевать!" Спасибо, мама!
Итак, все пошли танцевать. Пошел даже Б*. Ну, с ним все ясно: он поэт.
Пошла богиня, и спутник с ней пошел. Это был танец. Танцевали все, но танец
был только у них. И все расступились, чтобы не мешать танцу. А потом все
стали, потому что захотели видеть танец. И они закружились, пользуясь
освободившимся пространством. Он, конечно, ведет, как и подобает партнеру.
Но, лучше бы не вел, лучше б отпустил.