"Олег Кудрин. Кармелита: роковая любовь (Кинороман) " - читать интересную книгу автора

Форс грустно улыбнулся:
- Ну так что, Баро? Правильно я его описал или как?
- Похоже, что так. Спасибо тебе. Хоть знаю, с кем имею дело.


* * *

Естественно, одним чаем дело не обошлось. Какой чай, когда разговор о
любви зашел. Палыч достал из маленького холодильничка, пристроенного в углу
уютно обжитой котельной, открытую чекушку. Разлил. Аппетитно разложил на
столе нехитрую закусь: грибочки соленые по-деревенски, проложенные травами
лесными, папоротником. И капустку. А вот колбаска - заводская. Точнее,
цеховая, зубчановская. Спасибо цыганам, они производство наладили. И,
конечно же, черный хлебушек. Для ядрености - с чесноком и луком. А чего
беречь благовоние - интимных свиданий сегодня явно не ожидается.
Выпили по первой, крякнули, закусили.
После этого даже огонь в печке загудел более душевно.
- Так вот тебе, Максимка, байка. Она же - быль, о любви цыганской. С
приятелем одним моим знакомым случилось. Жил-был русский парень. Высокий,
светловолосый, голубоглазый - в общем, вот такой, как ты.
- Тогда еще и умный.
- Да, правильно, умный. Не без этого. Армию отслужил, домой вернулся.
Приснилась ему однажды цыганка молодая. Пришла во сне и говорит: "Я - твоя
Судьба". Проснулся он утром. Что за наваждение такое! Никак девушка из
головы не выходит. Нарисовал ее по памяти. А уж после этого совсем
свихнулся. Ни на кого больше смотреть не мог. Каждый день на портрет этот
глядел, встречи ждал. И, стало быть, дождался. Ну чего, по второй?
- По второй! - решительно ответил Максим и вспомнил Антона: "Теперь
никогда его за это дело осуждать не буду!"
Палыч разлил. Опять выпили, опять крякнули.
- Как-то однажды рядом с их деревней табор цыганский прикочевал, ну
остановился то есть. А в таборе том оказалась девушка ну точь-в-точь как на
портрете. Слова он ей не сказал. И она ему тоже. Просто глаза их
встретились, и земля из-под ног уплыла. Так полюбили друг друга... После
этого виделисьдругс другом на базаре. Он к ней как бы гадать ходил. Она ему
как бы гадала. А сама возьмет за руку и держит. И все...
Максима вдруг осенило:
- Слышь, Палыч, ты так душевно рассказываешь. Это, случайно, не о тебе?
Палыч притворно рассердился:
- Цыц! Не вмешиваться в творческую лабораторию сказителя!.. Франциска,
небось, ассизяне не перебивали. В общем, так они за ручку держались. Каждый
день, практически. И даже встретиться наедине не могли. Уж больно у этих
цыган порядки строгие. Дочек своих стерегут, хуже, чем лошадей. А тут пришло
время уходить табору из места этого. Бросился парень к цыганам. Так, мол, и
так. Жить, мол, без нее не могу. Но у семьи цыганки этой, видно, свои планы
были. Родители строгие - просто ужас! В общем, замуж за него ее не отдали. И
решил тогда парень Судьбу свою из табора выкрасть... Ну, по третьей!
Третья прошла совсем быстро и незаметно.
- Выкрал. За ним погнались, догнали. Очень сильно били. Парень
отбивался, как мог, и случайно, отмахиваясь, убил брата своей любимой. Тут