"Кирилл Кудряшов. Черное безмолвие" - читать интересную книгу автора

- Я знаю только одно. - решительно говорю я, - Американцы продолжают
нас бомбить, а мы продолжаем бомбить их. Все! На этом мои знания о мире
обрываются, да и твои, мне кажется, тоже. Связи нет - кругом магнитные поля.
Отправиться в другой город могли бы, пожалуй, лишь безумцы, да бегуны, среди
которых, между прочим, безумцев нет. Поэтому мы и сидим здесь, продолжая
отстреливаться в меру своих сил и отбивать их ракетные атаки. Для нас
другого мира нет! Кстати, если бы тыл бегуном, то уже ощутил бы это. Здесь,
в машине, радиационный фон уже гораздо выше, чем под землей.
Он умолкает, и я понимаю, что сболтнула лишнего. Зря. Парень неглупый -
по морде его вижу, и может далеко пойти. Кто знает, быть может, именно он
изобретет что-то, что поможет пробить их противоракетную оборону. Быть
может, именно он положит конец войне...
Перемахнув через очередной снежный холм, скрывающий под собой развалины
какого-то здания, я признаюсь себе, что в окончание войны я верю даже
меньше, чем в том, что однажды мы установим связь с другим городом, так же
продолжающим воевать.
Небо над нами, вдруг словно раскалывается пополам от сильного грохота,
заставив моего спутника вздрогнуть и покрепче вцепиться потными руками в
дверную ручку.
- Что это? - спрашивает он, - Бомба?
- Всего лишь гром. - говорю я. - Не вглядывайся в тучи, молний ты все
равно не увидишь, слишком толстый слой пыли. Но грозы сейчас бывают очень
часто. Ты что, никогда не слышал?
- Вы же знаете, я жил в бункере. Там с трудом слышен взрыв, не говоря
уже о простой грозе.
- Знаю. - я вздыхаю, вспоминая о сыне, живущем в таких же подземных
катакомбах, как и этот парнишка. И он словно угадывает мои мысли.
- У вас есть дети?
- Да. - с неохотой отвечаю я, - Сын. Коля. Живет в восьмом бункере.
- Где это?
- Там. - я неопределенно машу рукой куда-то на юго-запад, и парнишка
понимает меня, не смотря на то, что мой голос тонет в громогласном рокоте
неба.
Какое-то время мы едем молча. Оба понимаем, что невольно задели чувства
друг друга, и напряженно думаем, о чем бы поговорить еще. Точнее, думает он,
а я - лишь наблюдаю за дорогой. То есть, за пространством перед капотом
моего грузовика, так как от дорог не осталось и следа еще в первый год
войны, когда и были построены бункеры.
С неба начинает сыпать снег. Настоящий, белый снег, а не та черная
труха, к которой я успела привыкнуть. Пожалуй, впервые за последние два
месяца я вижу белый снег... Логично, ведь вот уже неделю, как над нами не
рвались бомбы. Пыль и гарь осела, и вот вам результат. Белый снег... И если
для меня он просто редкое явление, то для моего спутника и вовсе вселенское
чудо.
- Смотрите! - радостно кричит он, указывая вперед за невозможностью
охватить взмахом руки в тесной кабине все пространство вокруг, одарившее
нас, пусть на короткий миг, настоящим снегом. Таким, какой был до войны. -
Снег! Снег! Настоящий снег!
- Как на картинках, да? - спрашиваю я, ощущая гордость за то, что я
живу на поверхности, а не отсиживаюсь в стальных бункерах, ожидая окончания