"Кирилл Кудряшов. Холод" - читать интересную книгу автора

Тем не менее, еще раз покосившись на свой немногочисленный улов, Женя
вновь закопался в походном рюкзаке, разыскивая баночку с наживкой - тестом,
замешенным по специальному рецепту бывалого рыболова. Затем, оторвал
небольшой кусок теста и, насадив его на крючок, отправил в воду, вновь
приняв позу Роденовского мыслителя. Рыбалка - рай для медитации - сиди и
размышляй о смысле жизни, смысле смерти или смысле последней серии
какого-нибудь латинского "мыла". Не прекращающийся снегопад только усиливал
ощущение гармонии с природой, вот только вместо философских мыслей в голову
лезли отнюдь не самые приятные, связанные, естественно, с проклятой
половиной рыбы, вытащенной из лунки.
Логично предположить, что половинчатые рыбы в Обском море не водятся,
равно как и в любом другом - и не важно, пресном, или соленом. Сетовать на
радиацию, Чернобыль и Китайские ядерные полигоны также не было смысла...
Логичным был лишь один вариант - рыба заглотила наживку, и в этот миг кто-то
откусил ей заднюю часть. Кто-то большой...
Женю передернуло при воспоминании о Спилберговских "Челюстях"...
Впрочем, гораздо проще предположить, что в Обском море водятся половинчатые
рыбы, чем большие белые акулы. Впрочем, зачем большие белые? Рыбка была не
из разряда гигантских, тянула на килограмм, а то и меньше, так что отхватить
ей хвост одним движением могла бы и средних размеров собака, окажись она
любительницей подводного плаванья.
Он рассмеялся, чувствуя, как шок от увиденного постепенно отступает, а
на смену образу перекушенной пополам рыбы приходит другой - немецкая овчарка
с аквалангом, кружащая сейчас подо льдом. Бред сивой кобылы, но лучше, чем
пресноводная акула. Тут же вспомнились легенды австралийских аборигенов об
их морском боге, оказавшемся, на поверку, лишь акулой мако. Аборигены,
жившие большей частью ловлей рыбы, выдернув из воды половинчатую рыбешку,
такую как он сейчас, тут же выкидывали ее обратно, чтобы не разгневать бога.
Бывало, что мако, у которой из-под носа уводили недоеденный обед,
выпрыгивала из воды, подобно хищно скалящемуся дельфину, и разносила утлую
лодчонку в щепки, не то просто из мести, не то ради того, чтобы добраться до
своей рыбы.
Машинально отметив про себя, что чтобы не гневить подводного бога, кем
бы он ни оказался в родном Обском водохранилище, стоило бы бросить рыбеху
обратно в лунку, но теперь уже поздно об этом сожалеть. В такой снегопад ее,
наверное, уже начисто засыпало снегом... Да и вообще, к черту все эти
суеверия. Поудобнее устроившись на раскладном стульчике Женя намотал леску
на палец, предварительно, естественно, натянув на руки перчатки, и,
гипнотизируя взглядом поплавок, стал ждать поклевки. Собственно, большинство
рыболовов-подледников обходились и вообще без поплавка, ощущая, когда пора
подсекать по натяжению лески, намотанной на палец, но Женя все еще не мог
избавиться от привычки наблюдать за поплавком. Вот ушел он на глубину раз,
второй - вот тогда и пора вытаскивать. А по натяжению лески... Нет, пока что
опыта было маловато.
Поплавок дернулся, легонько нырнув.
- Ага... - прошептал Женя, наклонясь к лунке и теперь уже гипнотизируя
не поплавок, а рыбу, которая, невидимая его глазу, ходит где-то там, в
глубине. - Давай, милая, кушай! Ай, вкуснятинка!
Поплавок ушел под воду еще раз, с тем, чтобы больше не показаться на
поверхности. Значит рыбка заглотила крючок! Самое время подсекать!