"Татьяна Кухта, Людмила Богданова. Стрелки." - читать интересную книгу автора

чем успели узнать их и ужаснуться, навье воинство захватило Пустошь,
бывшую издревле полем битв - видно, мертвая кровь манит нежить. А потом о
них услышали все...
Они приходили на рассвете, когда у милосердного солнца не было еще сил
рассеять их и испепелить. От топота их коней дрожала земля. Капюшоны
плащей их скрывали пустоту, но стрелы - били без промаха. Одно спасение
было - бежать, но кони нагоняли бежавших... Так погибли первые. А те, кто
спасся, на рассвете следующего дня снова увидели навьих всадников, но
теперь у них были лица. И радостно бросились люди к отцам своим, сынам и
братьям, и тогда безжалостные стрелы поразили их на бегу, и нежить обрела
новые лица, и ужасные вести потрясли Двуречье. И все новые селения
погибали под стрелами нежити. Лица детей и жен не нужны были нави, и они,
теряя плоть и речь, бродили призраками в опустевших домах, взывая обликом
своим к состраданию... И все больше на нашей земле призрачных селений,
которых сторонятся люди, и все громче звучат на наших дорогах копыта
конной нежити..."
Голос мастера сорвался, он умолк. Хель, стоявшая за спиной мастера,
осторожно коснулась его плеча и продолжила звенящим голосом:
"...Нежить отбирает у мужчин лица их, но не души. И стрелы ее разят
правого и виноватого, ибо безликость - печать, отметившая Врага, и по ней
можно было бы узнать навье воинство, а они не желают быть узнанными и
жаждут власти. И стоны возносятся к небу, но что им наши стоны. И несется
по земле конная нежить, навье воинство, прозванное Стрелками, и нет им
предела, и отпора нет, и не берет их оружье, и не спасают от них ненависть
и доброта..."
- Вот и все, - сказала она, поднимая голову. - Дальше он не успел написать.
Мастер закрыл книгу, тяжело поднялся.
- Это хроника Рубийского Ухрона Светлой Матери, - проговорил он, сдерживая
горечь. - Писал ее брат мой, хроникарь Лирайс. Все, что от ухрона
осталось... подорожный принес. Нежить выбила всех...
Гэльд шевельнулся в своем углу. Сдавленный голос мастера царапнул по
сердцу. В комнате стояло тяжелое молчание. Прервала его Хель:
- Кто у очага, дайте уголек.
Она склонилась над столом, и все придвинулись ближе. И Гэльд, не выдержав,
встал.
- Вот Кена, - Хель уверенно чертила, - вот Замок-за-Рекой, здесь они
появились два года назад. Вот Пустошь. Они захватили ее почти сразу, после
Замятни. Через месяц о них пошли слухи в Тинтажеле, и тогда же они выбили
первое селение.
- И обрели лица, - сквозь зубы добавил Тиль.
- Потом в обход Болота они двинулись на Север. Через три месяца первые
жертвы в Цитадели. Потом они почему-то свернули и пошли вдоль Сабрины на
Юг.
- Брали в кольцо, - неожиданно для себя вставил Гэльд. Все резко
обернулись к нему, но ничего не сказали.
- Правильно, - согласилась Хель. - У Синналя они свернули на восток,
зацепили краем земли Ландейла и замкнули кольцо в Листвянке. С тех пор они
из этого кольца не выходили.
- Это все нам давно известно, - бросил Данель.
- Иногда полезно взглянуть сызнова, - ответила Хель. - У меня два вопроса.