"Татьяна Кухта, Людмила Богданова. Стрелки." - читать интересную книгу автора

время чудился какой-то странный запах, перебивавший запахи камня и
затхлости - сладкий и горячий. Должно быть, так пахло по всему замку,
когда Антония варила яблочную патоку... Я поняла, что мне просто хочется
есть, но героически подавила в себе это неразумное желание. Все равно уже
ничем не поможешь.
Я остановилась, выбрала из-за ворота цепочку с часами и, чиркнув спичкой,
осветила циферблат. Было около семи. И вдруг прямо надо мной прозвучал
отчетливо и гулко голос!
Вздрогнув, я уронила спичку, и она погасла. Голос не умолкал, его перебил
другой, они грохотали под низким потолком, как голоса богов в театре.
Только боги не обсуждают чью-то новую сумочку. Это меня немного успокоило,
я зажгла новую спичку и внимательно оглядела стену. Ну конечно! Это был
голосник, одна его отдушина оказалась прямо надо мной, а другая, похоже,
выходила в какой-то зал дворца. Судя по времени, музей уже закрывался. Еще
минут десять я слушала беспечную болтовню, многократно усиленную эхом.
Наконец голоса стихли, и я двинулась дальше.
Конечно, можно было вернуться назад, побродить одной по дворцу, но мне
надо было попасть именно в вежу, а прямой переход могли закрыть. Нет, я
предпочитала довериться старинному механизму...
Этот механизм меня едва не подвел. Пришлось всей тяжестью повиснуть на
рычаге, пальцы срывались, обдираясь о ржавчину. Наконец что-то дрогнуло,
дверь отползла ладони на две... и застыла навсегда. Я кое-как протиснулась
в эту щель и закрывать дверь не стала.
Этот ход выводил в нижние ярусы вежи. Здесь были погреба и подвалы,
широкий коридор покато вел вниз, а в стенах перемежались глубокие ниши и
массивные низкие двери. Я помнила этот коридор до мелочей, каждый камень в
нише, каждую выбоину в полу... В этом коридоре играли в разбойников
младшие братья Гэльда, как до того играли в детстве их предки. Этой
дорогой спускалась Антония в сопровождении служанок, чтобы пересчитать и
обновить запасы. И здесь Гэльд назвал Истар из Йониса сестрой...
Нашарив нишу, я забралась в нее и устроилась поудобнее, опершись спиной о
стену. От камня шел ровный холод, и только сейчас я почувствовала, что
зябну. Деваться, однако, было некуда - мне предстояло пробыть здесь до
ночи. Точнее, часов до десяти - чтобы знать наверняка, что в замке не
осталось ни души. Ох, и тянулось же время!
Наконец, часы показали десять. Можно было идти наверх. И я шла, то в
темноте, то в нервном свете пламени, дрожавшего на конце спички. Я и сама
дрожала от холода и от волнения. Коридор сузился, перешел в тесную
лестницу без перил, с крутыми ступенями, лестница вела вверх, обвивая
вежу, потом был громадный зал, скупо освещенный луной сквозь бойницы, и
снова лестница... и так я дошла до самого верха, до маленькой круглой
залы, где в незапамятные времена, еще до того, как возвели дворец, был Дом
Предка. Здесь, конечно, не осталось ничего, и лунный свет, врываясь в
узкие щели-скважни, освещал пустоту. Из скважней тянуло ночным холодом. Я
отсчитала третью справа от входа и, пока шла к ней, шаги мои гулко
отдавались под сводом. Из скважни был виден замковый двор, ярко освещенный
луной, крыши пристроек и зубцы стен, а дальше - сбегавшая с холма дорога и
огни нашего лагеря. Вправо от вершины скважни я отсчитала пять камней, и
рука моя наткнулась на железный завиток, торчащий из щели между камнями. Я
нажала на него, и соседний камень бесшумно вышел из гнезда. В углублении