"Татьяна Кухта, Людмила Богданова. Ратанга." - читать интересную книгу автора

под горло, как... волна.
- Даром ты на меня высокие слова тратишь, Хранительница. Мы о разном
говорим. И это все - ни к чему.
Не отвечая, она высекла огонь, зажгла светильню. Взяв ее, обернулась ко
мне. И только тогда я увидела ее искаженное мукой лицо.
- И-дем, Эгле, - сказала она ровно. - Я найду тебе провожатого.
- Я сама найду дорогу.
- Хорошо, иди, - согласилась она устало.
Я оглянулась с порога: она сидела за столом, обхватив лоб ладонями, и в
опущенных ее плечах, в поникшей голове было нечто такое, от чего у меня
сжалось сердце. И все же мы были сейчас безмерно далеки друг от друга, и
ни ее разум, ни моя жалость ничего изменить не могли.
За поворотом, где стоял под пылающей походней неподвижный стражник, я
столкнулась с оружным человеком. На его плече, освещенный пламенем,
вспыхнул знак вождя.
- Хранительница... - быстро начал он, но я оборвала:
- Нет! Я Эгле. А Хранительница там, у себя.
Растерянность на лице вождя сменилась отчужденностью. Он обошел меня и
заторопился дальше. А я вышла на площадь. Старшего стражника не оказалось
почему-то, лишь молодой стоял на своем месте и окликнул меня, как давнюю
знакомую:
- Эй, ну как, поговорили? Далеко ли собралась?
Я хотела промолчать, но вдруг нежданная мысль пришла в голову, и я
вернулась к стражнику.
- Далеко ли, близко - не тебе спрашивать. Ты лучше вот что ответь -
молчать умеешь?
Он радостно захохотал:
- Могу, коли сильно попросят!
- Нож какой-нибудь есть у тебя?
- Какой-нибудь - это в трапезной, - усмехнулся парень, - у меня боевой,
двуострый.
- Дай мне его, - попросила я. - Ненадолго дай, верну тотчас же.
- Ну, коли так... - он пожал плечами, вынул из-за отворота сапога нож с
костяной рукоятью и длинным тонким клинком. - Бери. Ты чего задумала-то?
Не отвечая, я взяла нож, потрогала лезвие ногтем - хорошо ли наточено - а
потом повернулась спиной к стражнику и, стиснув зубы, полоснула себя по
скуле. Острое лезвие мгновенно вспороло кожу и - или это мне почудилось? -
заскрипело по кости. Я зажала порез ладонью, вытерла нож о платье и отдала
стражнику. Тот не сводил с меня растерянного взгляда.
- Ты чего натворила?
- Ничего. Умеешь молчать - молчи.
Может, он еще что спросил, но я, не слушая, побежала прочь, через площадь
к дороге, ведущей вниз. Уже совсем стемнело, но дорог была хорошо видна, и
я бежала быстро, старательно зажимая щеку ладонью. Теплая кровь ползла,
просачивалась сквозь пальцы, медленно и щекотно. Боль была несильная,
саднящая, и еще перехватывало дыхание, как от сильного ушиба.
Никого не встретив, добежала я до Дома Исцеления. Почти все окна его были
темны, лишь в коридорах горели редкие походни. В нашем покое чадила
полуугасшая плошка. Алин спала, ровно и тихо дыша. На столе стояла миска с
остывшим ужином, но о еде я думать не могла. Пальцы слиплись от крови, а