"Лев Куклин. Повесть и рассказы из сборника "Современная эротическая проза""" - читать интересную книгу автора РАЗДВОЕНИЕ ЛИЧНОСТИ
Черные, лоснящиеся и упитанные грачи кричали гортанно на старых березах, вдруг по какому-то тайному сигналу одновременно срываясь со своих гнездовий и совершали круговые тренировочные полеты вместе с подросшим молодняком над крышами нашего Ельнинска и опустевшими пригородными полями. Осень... Уф! Наконец-то... Школьные занятия кончились, - по коридорам и дряхлым скрипучим лестницам и переходам на второй этаж прокатился гулкий медный голос... Нет, нет - не школьного звонка: для звуковых сигналов тетя Настя, гардеробщица и уборщица в едином лице, бывшая в прошлом церковной "свечницей", употребляла необычную реликвию - самый малый из колоколов со звонницы нашей Рождественской церкви, разоренной в смутные годы... Этот бронзовый подголосок обладал удивительно звонким и чистым "серебряным" звуком, слышным далеко за бревенчатыми стенами школьного здания и вполне оправдывал свой девиз, выведенный затейливой славянской вязью по его ободу: "Благовествуй людям радость велию!" Он и благовествовал. Младшеклассники, словно вспугнутые с лошадиного овса воробьи так и кинулись врассыпную, держа в одной руке сумку с книжками, а другую - на ходу втискивая в рукав куцых пальтишек. Мои сотоварищи-восьмиклассники более сдержанно и солидно, но тем не менее достаточно споро исчезали в проулках и заогородах. Я не торопился, ибо на одном из перемен Таня с "хлебной" фамилией Ржаницына успела тайком шепнуть: "Приходи после уроков на наше место!" менее - зорко зыркая по сторонам в поисках непрошенных свидетелей, я направился к нашему привычному месту на задворках красно-кирпичного двухэтажного особнячка, когда-то принадлежавшему рыботорговцу Осипову. Этот секретный закоулок густо зарос кустами желтой акации с темными созревшими стручками, сплошь усеявшими ветви. Из них мы в детстве изготовляли звонко верещавшие свистульки. Татьяна и Наина выскочили на меня из кустов одновременно с двух сторон. Подчеркиваю - не Нина, а именно - Наина, как ее окрестила мать, выбравшая ей это не часто встречающееся имя, видимо, по памятной сказке Пушкина. Впрочем, в школьном обиходе ее привычно звали Нанькой... Нам было по дороге на дальний край нашего городка, но этот факт совместного пути никак нельзя было афишировать перед необъективным и часто гримасничающим лицом нашей школьной общественности! Наина сворачивала на Октябрьскую улицу, бывшую Архиерейскую, а мы с Татьяной шли немного дальше - к перекрестку Прибрежной и Новой. Ах, Татьяна, Таня, Танька, Танечка, наконец для меня - Танюра! Мы жили с ней в соседних домах и наши огороды соприкасались. Мы с ней вместе росли, дрались, ссорились и мирились, играли в прятки и "казаков-разбойников", и я воспринимал ее как неотъемлемую часть своей повседневной жизни, в крайнем случае - как сестру, до тех пор пока... Как я уже сказал, наши огороды соприкасались, но тем не менее, - их разделял крепкий, надежно сработанный тын, между серыми ивовыми прутьями которого с трудом можно было протиснуть руку, и уж ни одна соседская курица не могла просочиться на суверенную соседскую территорию с враждебными |
|
|