"Лев Куклин. Повесть и рассказы из сборника "Современная эротическая проза""" - читать интересную книгу авторасвоим задом восьмерки, - я понимал, что она вот-вот достигнет желаемого...
Я уже говорил, что Надежда любила верховодить... Она сноровисто опрокидывала меня на спину и садилась на меня верхом. Я упирался ладонями в ее грудь - и мы неслись вскачь! Мы в те годы не знали модного ныне словечка "оргазм". Просто - ей было очень хорошо в конце дистанции, и всякий раз она взглядывала на меня с некоторым удивлением и благодарностью. - Ух, натер... - томно выдыхала она, облизывая припухшие губы словно сытая кошка - сливки, и ладонью смахивала капельки пота со лба, как росинки с листа подорожника... Подхватив ночную рубашку или иную свою оснастку, она уходила в кухню, и оттуда слышалось звяканье гвоздя большого медного умывальника. У Танюры прорезалась еще одна способность: она оказалась непревзойденным мастером... как бы это сказать... скоростной реанимации! Иногда Надежда, если Танюра опережала ее, всем своим видом словно бы намекала: "Теперь моя очередь!" Тогда Татьяна после некоторой паузы начинала мять и поигрывать моим временно обессилевшим отростком. Она словно бы дразнила его: прижималась по очереди то одной, то другой грудью, перекладывала с одного соска на другой, оттягивала крайнюю плоть и поглаживала, даже тихонько покусывала нежную головку... И предмет ее забот, надежд и завлекательных заигрываний благодарно обретал стойкость... Воспрял, служивый! ...Ну, а свою половину американской шоколадной плитки я, понятное дело, три части, себя не считая. Девчонки запрыгали от предвкушения и захлопали в ладоши. В тот вечер у нас, кроме этих нескольких шоколадных долек-квадратиков не наблюдалось других привычных атрибутов банального интимного общения (это было нам известно из литературы!), как то: цветов, фруктов и этого... ах, да! - шампанского. Но тем не менее - мой подарок был замечен, оценен, и девочки в тот раз старались гораздо больше обычного. Мол, шоколадка прибавляет силы... Они весело, со смехом и прибаутками, играли тем "ванькой-встанькой", который и составляет главное отличие мужской особи от женской. Они мяли его, тискали, гладили, щекотали, покусывали его, как котята палец, нацеловывали, наконец - повязывали на него голубую шелковую ленточку из праздничных девичьих запасов, словно бы на шею любимому котенку и еще завязывали на нем кокетливый бантик. В общем, - они всячески демонстрировали свое поклонение живому языческому божку... А Наина с женским пониманием и, как мне показалось, с тайной завистью взглядывала на довольную, порозовевшую Надежду. Видимо, и перед ней витало привлекательное, непреодолимо зовущее видение безопасного секса! Девушки снова и снова ставили мой аппарат на боевой взвод, напевая при этом самодельные залихватские стишки: - Баю-баю-баю-бай, - Никогда не засыпай! |
|
|