"Лев Куклин. Повесть и рассказы из сборника "Современная эротическая проза""" - читать интересную книгу автора

размножения - срамными?!
А в действительной жизни - сколько же изобретательности, метких
наблюдений, юмора и подлинной поэтичности, наконец, - доброты и ласки
вкладывали безымянные словотворцы в названия наших тайных сокровищ, самою
конструкцией своею предназначенных для земных радостей! На "великом могучем"
языке детородный мужской орган, кроме самого известного и вездесущего
прозвания из трех букв, именуется "ванька-встанька", игрунец, елдак,
шворень, болт, солоп, "плешак", вкладыш, а с легкой женской руки, для
которой любой "нефритовый стержень" - божья благодать, давались и
определения в зависимости от размеров: щекотунчик, подсердечник и -
внимание! - "запридых"!
В Японии - стране с древнейшей сексуальной культурой, где мне довелось
побывать, притягательность женского лона обозначается потрясающими
символами: Нефритовые врата, Киноварная щель, Тенистая долина, Пурпурная
комната, Тигровый грот, Долина радости, Устрица, Раскрытая раковина,
Благоухающий лотос...
И как мне кажется, придуманные нашим квартетом прозвища любимых мест,
отличаясь, разумеется, этнографическим и географическим колоритом, вполне
достойно продолжают эту многовековую культовую традицию...
Наконец, позволю себе замечание "а парт" - в сторону: провозглашать
себя интеллигентными, культурными, высоконравственными людьми (нужное
подчеркнуть!) только на том основании, что вы терпеть не можете мата, - это
примерно то же самое, как в обществе английской королевы во время
файв-о-клока пить чай из блюдца, старательно оттопыривая мизинец...
Я могу сходу привести две-три сотни слов, вызывающих священный ужас
некоторых людей только потому, что их собственные гениталии никогда не
приносили им радостей жизни!

ВЕЧЕР ПЕРВЫЙ

"Будут на этот раз завязывать глаза или не будут?" - успел подумать я,
по уговору выходя переждать специальные приготовления к сеансу на кухню.
Я обводил глазами привычные детали: выскобленный добела стол с
деревянной точеной солонкой в виде большой чаши посредине его, - несчетное
число раз мы в эту солонку с крупной серой и всегда влажной солью макали
горячие, только что из чугунка, сваренные в мундире картошины! Возле стола -
крашеная коричневой краской лавка, а по другую его сторону, ближе к окну -
застекленная "горка" - шкафчик с посудой.
Ближе к входной двери - умывальник, и на табурете под ним - широкий
самоварного золота таз, а сам заслуженный самовар, наш верный собеседник в
зимние вечера - на специальной тумбочке, накрытой льняным полотенцем,
расшитом красными петухами...
- Ленечка, входи! - послышалось из-за неплотно прикрытой двери.
На этот раз предстоял вариант игры под кодовым названием: "Кто
последний, я за вами!"
Происходило это групповое совокупление так: я вводил свое
подготовленное к работе орудие любви в первую - с левого фланга - пещерку,
гостеприимно открытую для входа, и - по неизменному, утвержденному сценарию,
с соблюдением строжайших правил игры! - делал всего три движения "вперед -
назад"...