"Лев Куклин. Повесть и рассказы из сборника "Современная эротическая проза""" - читать интересную книгу автора

поделаешь. Леонид... - на одном выдохе вышепнула она, - знаете, я хотела бы
попробовать... Вы не против?
Я чуть не упал со стула. "Вот это да! Нарочно не придумаешь!" - с
ужасом подумал я и, не найдя слов для ответа, только еле заметно мотнул
головой. Впрочем, может ли в знак согласия кивнуть баран, когда его за
веревку, примотанную к рогам, волокут на убой?
Она пересела на кровать, предварительно сняв с него покрывало, и
поманила меня. Я подошел вплотную. Она ждала. И это ожидание быстро
становилось физически ощутимым, вроде угарного газа, проникающего в комнату
из рано прикрытой, не до конца протопленной печки.
Я смотрел на нее, свою неказистую училку, женщину, самую чуточку старше
меня самого, но явно младше бесхитростной, открытой и непритязательной тети
Дуси, и всем своим звериным чутьем ощущал, что и у этой женской особи
постоянно тлеет между ног неугасимый огонь, и она пытается удовлетворить его
наиболее доступным, подворачивающимся под руку способом... И меня охватило
какое-то непонятное, невеселое и дурное предчувствие.
- Да... - вдруг очень искренне пожаловалась она, - девственность имеет
свои отрицательные стороны - и вздохнула. - Вы понимаете, Леонид... Я
решилась на этот... скажем так - рискованный эксперимент... по совету вашей
ближайшей подруги. Ближайшей... или - достаточно близкой? - у нее вырвался
короткий нервный смешок, похожий на куриное квохтанье. - И я говорю не
столько даже об интимной стороне... этого самого... - она мучительно морщила
лобик, отчего белесые бровки поползли вверх, и подыскивала нужное слово для
обозначения наших намерений.
- Я прекрасно понимаю, Леонид, что могу окончательно подорвать свой
педагогический авторитет... Я очень надеюсь на вашу порядочность и
скромность. Вы ведь никому, никогда... не скажете?!
- Да вы не дрейфьте, Людмила Тимофеевна, - выпалил я. - Я не расколюсь!
Она, пристально глядя мне в глаза при не слишком ярком свете
керосиновой лампы, медленно, снизу вверх, одну за другой начала расстегивать
мелкие пуговки блузки.
- Мне раздеться... совсем?
Я молча кивнул. Она распахнула кофточку по плечам на обе стороны.
Лифчик она не носила. И мне сразу стало ясно - почему: то, что открылось
моему взгляду, никак нельзя было назвать этим прекрасным волнующим словом
"грудь"! Ее чуть намеченные выпуклости походили на два злокозненно
вскочившие рядом и уже начавшие созревать фурункула... К ним страшно было
прикоснуться, не говоря уже о том, чтобы потискать, помять, поцеловать соски
или по-иному жадно поиграть ими. Их было боязно даже тронуть: а вдруг - не
дай Бог, гнойнички прорвутся?!
Так же медленно, откинувшись на подушку и чуть изогнулись, она стянула
с ног длинные - до колен - черные панталоны и аккуратно отложила, сунув под
подушку.
Ее ляжки не сходились вместе, там, где положено, и я успел каким-то
краешком сознания подумать, что между ними вполне свободно поместилась бы
моя ладонь - в ширину... Ноги ее своим синюшным отливом и пупырчатой кожей
напоминали окорочка ощипанной, большой, но тощей, явно плохо кормленной
курицы.
Она притянула меня к себе вплотную и сделала не слишком умелую попытку
меня обнять. И тут...