"Лев Куклин. Страстная неделя" - читать интересную книгу автора

вспоминала, как в их тесной квартирке две недели жили сразу две будущие
звезды - синхронистки Марина и Ульяна Кузьминых, сестры-близняшки, которых
Алексей вывез из Иркутска, сманив в московскую сборную, и вывел их "в люди".
В бассейне их лица, высоко и одновременно выныривавшие из воды, были так
неотличимо похожи, что казались зеркальным отражением друг дружки.
А в доме Наталье постоянно казалось, что у нее двоится в глазах...

Вот и сегодня... По дороге она купила пять увесистых свиных отбивных,
настругала салат и стала ждать гостей.
Новый перспективный кадр, которого приволок с собой Алексей, оказался
высоченным короткостриженным парнем с простым незапоминающимся лицом.
Несмотря на несомненную спортивную стать и широкоплечесть, которые ощущались
и под мешковатой яркой курточкой, он оказался застенчивым, скованным,
неуклюжим и до смешного не умеющим вести себя за столом.
"Слава Богу, ему хватает ума молчать, чтобы не казаться полным
дураком!" - ехидно успела подумать Наталья, накладывая ему на тарелку две
большущие отбивные с обильным гарниром. А потом она с восхищением, почти с
восторгом естествоиспытателя, склонившегося над редким насекомым, наблюдала,
как молодой дикарь расправляется с кормом... Звали его, кстати сказать,
вполне цивилизованно.
- Сколько же вам лет? - легко спросила Наталья, входя в привычную роль
снисходительной и хлебосольной хозяйки.
- Игорьку двадцать первым годок пошел, - вместо своего протеже быстро
ответил Алексей. - Вырос он в небольшом селе под Тобольском. Так что ты к
нему не очень-то придирайся...
Она и не собиралась! Просто по привычке ожидала, что молодой кержак...
или чалдон? - как они там называются, коренные сибиряки? - будет попросту
втыкать вилку в центр овальной отбивной и мало-помалу откусывать от целого
куска, оставляя след крепких зубов и всякий раз поворачивая его вокруг
вилки, словно колесо вокруг оси...
Но сибиряк, по всей видимости, решил блеснуть и продемонстрировать свое
умение обращаться с ножом и вилкой. Он вонзал бедный серебряный трезубец в
сантиметровой толщины плоть еще недавно хрюкающей свиньи, держа ее зажатой в
кулаке совершенно вертикально; после чего переменял правую руку на левую и
начинал резать мясо ножом, держа его опять же в правой руке, да не просто
пилить-резать, но непременно еще всякий раз пропуская лезвие ножа сквозь
зубцы вилки! При этом лицо его сохраняло неколебимое спокойствие, и это было
похоже на издевательство...
- Скажите, Игорь... - вежливо, еще более вежливо, и на самом пределе
вежливости! - спросила Наталья все с той же миной заботливой и деликатной
хозяйки, - вот вы, я знаю, пловец... а разве у пловцов руки развиты не
одинаково?
Игорь посмотрел на нее, но ничего не ответил - рот у него был плотно
забит, так, что выпирали щеки. Он только перестал жевать.
- Вот вы, я заметила, режете мясо... - заторопилась Наталья, чувствуя
какое-то нарастающее недовольство собой, - совершенно непривычным
способом... вы всякий раз меняете руку. Это вы у себя в Сибири так... (она
хотела произнести глагол "насобачились", но язык почему-то не повернулся), -
так научились?
- Наташа хочет сказать, - вполне мирно подхватил Климашин, - что